— То же, что твердят остальные. Что ее преследуют призраки.
— Это не совсем так, — доктор Штейнберг, все время молчавший, позволил себе вмешаться. — Я расспрашивал очевидцев. Она кричала, что должна спастись от теней.
— Какая разница? — спросил профессор.
— В данном случае принципиальная. Но прежде, чем изложить свою версию, я предпочла бы подняться на второй этаж.
— Ко мне в кабинет?
— Нет. В круглую гостиную.
Пациентов уже увели из гостиной, и прежде чем мы расположились там, профессор велел Либби принести чаю. Ее саму к чаепитию он не пригласил.
— Итак, слушаю вас.
— Я слушала двоих опрошенных, и оба твердили, что боятся теней, что тени их преследуют. Остальные, по вашим словам, говорили то же самое. Доктор Штейнберг, рассказывая о своих подозрениях, упоминал игру теней. Поэтому я и решила, что имеет место какая-то хитрая подсветка, использование потайных фонарей. И обе смерти произошли в сумерки, когда тени длиннее всего.
— Это так.
— Во многих языках слова «тень» и «призрак» являются синонимами. Поэтому вы решили, что опрашиваемые боятся привидений. Однако они дали точное зрительное описание того, что их страшило. Тени.
— К чему вы клоните?
— Сто лет назад в этом доме проводились магические сеансы. Я знаю, как вы отреагируете на эти слова, и не больше вашего имею почтения к мистике и оккультизму. Но вспомните тех, кто, полагая, что идет по этому пути, — Альберта Великого, Парацельса, Месмера — они совершали открытия, интуитивно, ошибочно, случайно! Что если Фамира именно так — ошибочно или случайно — приоткрыл вход в иные, тонкие планы бытия, невидимые нашим глазам? То, что ваши подопечные называли прорехой или дверью. И обитатели этого тонкого плана бытия попали сюда, в наш мир. А поскольку дверь была открыта случайно, она захлопнулась. И вернуться обратно они не могут. Предположим также, что на нашем плане бытия они могут существовать только в некой двухмерной форме. Как тени.
— Тень их плоть, страх их еда, — процитировал Штейнберг.
— Естественно, подобные создания не могут питаться обычной пищей. Им нужны для укрепления, скажем, сильные чувства. А самым сильным, как известно, является страх.
— Ну, знаете! — сердито сказал профессор. — Это похлеще измышлений спиритов про эктоплазму.
— Не стану спорить. Но взгляните: после сеансов Фамиры виконтесса, особа и без того неуравновешенная, начинает испытывать приступы панического страха. Настолько сильного, что хочет покинуть собственный дом, цитирую: «боясь собственной тени». Затем она приглашает Пелегрини. И обретает умиротворение после того, как обустроена эта комната. Что вы можете сказать о ней?
— Она круглая. — Штейнберг пожал плечами.
— Именно. Здесь нет углов. Нет места, где могли бы затаиться тени. Поэтому Клара-Виктрикс чувствовала себя здесь в безопасности.
— Так вы и бесчинства революционной толпы воздействием таинственных теней объясните, — съязвил Сеголен.
— Вот уж нет. Не будем сваливать на них вину за людскую жестокость. Хотя, наверное, в тот день они изрядно попировали. Но, полагаю, тени неспособны причинить физический вред. Они влияют на психику, но здоровый, разумный, трезвомыслящий человек способен им противостоять. Клара-Виктрикс таковой не была. Последующие владельцы дома испытывали здесь гнетущее состояние, отсюда мрачная репутация особняка. Но все же по-настоящему после гибели виконтессы никто не пострадал. И вдруг в здании оказывается множество душевнобольных людей. Тени выходят на охоту. Они выманивают жертв, как Бекке, или загоняют их, как Мартину Ламорис. Обратите внимание — больная бежала из сада вглубь дома, в точности как виконтесса Эльстир. Она инстинктивно чувствовала, где может укрыться. Но ее организм был ослаблен…
— Изящная история. Но совершенно безумная. Надеюсь, вы не собираетесь излагать ее в вашей газете.
— Верно. Если б я ее там изложила, мне бы порекомендовали пройти лечение в вашей клинике.
— А мне лично вы ее сообщать не боитесь.
— Нет. Вы предлагали изложить взгляд на события с точки зрения истории особняка — я это делаю.
— Предположим — воспользуемся вашим излюбленным термином, — я приму это к сведению. И что же вы предложите сделать, чтобы обезопасить пациентов? Не экзорциста же приглашать?
— Не стоит так шутить, профессор. Ясно же, что ни святая вода, ни молитвы не помогут. Просто, вероятно, надо постоянно держать больных под присмотром, не позволять им в одиночку ходить по коридорам и в саду. А персонал… те, кто будут бояться, уволятся, а сильные духом справятся сами.