Д-р Фриц Хессе прожил бурную жизнь. Начал он ее в том же Мюнхене, где юным студентом стал одним из учеников профессора Карла Хаусхофера — отставного генерала, будущего «столпа» геополитики. На лекциях и дома у генерала Хессе часто встречался с другим учеником профессора, таким же молодым, как и он, очень странным юношей по имени Рудольф Гесс. Гесс свел Хессе с Гитлером, а впоследствии (уже в Берлине) в доме банкира Гуттмана он познакомился с Иоахимом фон Риббентропом. Однако, окончив университет, Хессе не занялся политикой, а нашел применение своим способностям в журналистике. Вскоре он стал главным редактором телеграфного агентства Вольфа. Когда же в 1934 году это агентство стало официальным Германским информационным бюро (ДНБ), Хессе сохранил свой пост. Проработав несколько лет, он по рекомендации адмирала Канариса (!) получил должность заведующего бюро ДНБ в Лондоне. Это был весьма солидный пост, ибо по сложившемуся обычаю заведующий бюро ДНБ автоматически являлся членом «консультативного пресс-совета» при посольстве Германии, т. е. одним из пресс-атташе. Его позиция еще более укрепилась, когда вместо профессионального дипломата старой школы Леопольда фон Хеша на посту германского посла в Лондоне оказался не кто иной, как давний знакомый Хессе Иоахим фон Риббентроп!
Вскоре Хессе стал чем-то вроде «специального курьера» Риббентропа. Испытывая недоверие к чиновникам посольства, воспитанным в чопорных традициях кайзеровской дипломатии, новый посол нуждался в верных людях. Хессе очень пригодился Риббентропу во многих отношениях: во-первых, он прекрасно знал язык (в отличие от посла) и разбирался в английских делах; во-вторых, был приверженцем идеи англо-германского сотрудничества, которую с 20-х годов проповедовал генерал Хаусхофер. Тем самым он был особенно пригоден для выполнения главной задачи, которую Риббентроп получил от Гитлера. А задача была:
— Риббентроп, привезите мне союз с Англией!
Задание Гитлера соответствовало совершенно определенному этапу в англо-германских отношениях. Соответствовало оно и репутации Риббентропа в нацистских кругах.
Как попал Иоахим фон Риббентроп в Лондон? Сперва он не занимал официальных дипломатических постов, исполняя обязанности начальника так называемого «бюро Риббентропа» — внешнеполитического органа нацистской партии, созданного параллельно министерству иностранных дел. В этом качестве он уже имел определенные заслуги перед нацистским руководством: именно он заключил в 1935 году англо-германское морское соглашение, при помощи которого Германия освободилась от ограничений, наложенных на нее Версальским мирным договором. У Риббентропа была неплохая репутация и в деловых кругах: он вышел из этой среды и женился на дочери крупного дельца.
Фрау Риббентроп была свидетельницей «возвышения» своего супруга. В августе 1936 года во время очередного Вагнеровского фестиваля в Байрейте (Гитлер был поклонником музыки Рихарда Вагнера, и поэтому на фестиваль съезжалась вся нацистская элита) фюрер объявил Риббентропу, что хочет сделать его статс-секретарем в имперском министерстве иностранных дел, то есть заместителем министра. Этот пост был вакантен, однако вакантен был и пост посла в Лондоне. Поэтому Гитлер спросил Риббентропа:
— Кого бы послать в Лондон? И вообще есть ли шансы договориться с Англией?
Риббентроп был осторожен, сказав, что шансы «невелики», но имеются. Тем не менее — видимо, почувствовав возможность «отличиться», — он предложил себя в качестве посла. Через день Гитлер дал свое согласие. Как выяснилось впоследствии, бывший торговец шампанским не просчитался, ибо вскоре стал не статс-секретарем, а самим министром.
При определенных обстоятельствах назначение той или иной личности на пост посла может стать политическим симптомом. Когда в 1937 году Форин офис убрал из Берлина Эрика Фиппса и заменил его Невилем Гендерсоном, то всем было ясно: критически настроенный Фиппс не нужен, а нужен симпатизирующий Гитлеру человек. Так и назначение Риббентропа стало сигналом для всех лондонских антикоммунистов.
В сложном клубке противоречий и общностей рождались и развивались англо-германские отношения. Мы не раз будем сталкиваться с «двумя сторонами» этой медали. Внутри самого нацистского руководства порой не было единодушия в том, как именно держать себя по отношению к Англии в тот или иной момент. Бывало так, что некоторые группы (например, военное руководство в лице Бека и Канариса в 1938–1939 годах) явно переоценивали шансы на возможность сговора с Англией; бывало и так, что к этому антикоммунистическому сговору стремились далекие от вермахта политики типа Розенберга или Риббентропа. Но проходило немного времени, как и те, и другие, и третьи находили общую линию поведения, служащую генеральной цели — мировому господству Третьего рейха.