распей бутылку молча с ним.
90
Хотя весь день легко и сухо
веду воздержанные речи,
внутри себя пустыню духа
я орошаю каждый вечер.
91
Цветок и садовник в едином лице,
я рюмке приветно киваю
и, чтобы цветок не увял в подлеце,
себя изнутри поливаю.
92
Поскольку склянка алкоголя —
стекляшка вовсе не простая,
то как только она пустая —
в душе у нас покой и воля.
93
Оставив дикому трамваю
охоту мчать, во тьме светясь,
я лёжа больше успеваю,
чем успевал бы, суетясь.
94
Я сам растил себя во мне,
давно поскольку знаю точно,
что обретённое извне
и ненадёжно и непрочно.
95
Чтоб жить разумно (то есть бледно)
и максимально безопасно,
рассудок борется победно
со всем, что вредно и прекрасно.
96
Душевно я вполне ещё здоров
и съесть меня тщеславию невмочь,
я творческих десяток вечеров
легко отдам за творческую ночь.
97
Да, выпив, я валяюсь на полу;
да, выпив, я страшней садовых пугал;
но врут, что я ласкал тебя в углу;
по мне, так я ласкал бы лучше угол.
98
Во мне убого сведений меню,
не знаю я ни фактов, ни событий,
но я своё невежество ценю
за радость неожиданных открытий.
99
Насмешлив я к вождям, старухам,
пророчествам и чудесам,
однако свято верю слухам,
которые пустил я сам.
100
Я спать люблю: за тем пределом,
где вне меня везде темно,
душа, во сне сливаясь с телом,
творит великое кино.
101
Я свои пути стелю полого,
мне уютна лени колея;
то, что невозможно, – дело Бога,
что возможно – сделаю не я.
102
Когда выпили, нас никого
не пугает судьбы злополучие,
и плевать нам на всё, до чего
удается доплюнуть при случае.
103
В чужую личность мне не влезть,
а мной не могут быть другие,
и я таков, каков я есть,
а те, кто лучше, – не такие.
104
Без жалости я трачу много дней,
распутывая мысленную нить,
я истину ловлю, чтобы над ней
немедленно насмешку учинить.
105
Мы вовсе не грешим, когда пируем,
забыв про все стихии за стеной,
а мудро и бестрепетно воруем
дух лёгкости у тяжести земной.
106
Умным быть легко, скажу я снова
к сведению новых поколений;
глупость надо делать – это слово
дико для моей отпетой лени.
107
Хотя погрязший в алкоголе
я по-житейски сор и хлам,
но съем последний хер без соли
я только с другом пополам.
108
Мы стали подозрительны, суровы,
изверились в любой на свете вере,
но Моцарты по-прежнему готовы
пить всё, что наливают им Сальери.
109
Душа порой бывает так задета,
что можно только выть или орать;
я плюнул бы в ранимого эстета,
но зеркало придётся вытирать.
110
К лести, комплиментам и успехам
(сладостным ручьём они вливаются)
если относиться не со смехом —
важные отверстия слипаются.
111
Так верил я всегда в мою везучесть,
беспечно соблазняясь авантюрой,
что мне любая выпавшая участь
оказывалась к фарту увертюрой.
112
Не каждый в житейской запарке
за жизнь успевает понять,
что надо менять зоопарки,
театры и цирки менять.
113
Зачем же мне томиться и печалиться,
когда по телевизору в пивной
вчера весь вечер пела мне красавица,
что мысленно всю ночь она со мной?
114
Клевал я вяло знаний зерна,
зато весь век гулял активно
и прожил очень плодотворно,
хотя весьма непродуктивно.
115
Для жизни шалой и отпетой
день каждый в утренней тиши
творят нам кофе с сигаретой
реанимацию души.
116
Затворника и чистоплюя
в себе ценя как достижение,
из шума времени леплю я
своей души изображение.
117
Ошибки, срывы, согрешения —
в былом, и я забыл о них,
меня волнует предвкушение
грядущих глупостей моих.
118
Кажется мне, жизни под конец,
что устроил с умыслом Творец,
чтобы человеку было скучно
очень долго жить благополучно.
119
Искра Божия не знает,
где назначено упасть ей,
и поэтому бывает
Божий дар душе в несчастье.
120
Как будто смерти вопреки
внезапно льётся струйка света
и воздуха с живой строки