Когда у Александры было хорошее настроение, она так расхваливала тетушку, что та от ее слов млела и слезу пускала. Целуя старушку, племянница притворно, а она это умела делать, щебетала:
─ Ты, родненькая, мне мою матушку заменила, пожить в счастье и в радости дала. Братья меня давно бы загрызли. О-о, ты не знаешь, какие они злюки! Хуже собак! Век тебя не забуду!..
В минуты одного такого "откровения" тетушка завела с ней разговор о том, что пора бы подумать и о своем замужестве. С грустью добавила, что время уходит, сама она стареет, а ведь могла бы и ребятишек еще понянчить. Ей так этого не хватает.
Александра расхохоталась.
─ Да за кого выходить-то? ─ спросила старушку таким тоном, будто та глупость какую-то сморозила. ─ У нас ведь и поглядеть не на кого!
─ Ну почему же? ─ недовольно поджала губы тетушка. ─ Если хорошенько поприкидывать, то можно и подыскать. Есть в Бирюче толковые ребята, есть...
─ Назови хоть одного! ─ загорячилась племянница, весь вид которой говорил о том, что уж она-то все про всех знает.
─ Ну-у, взять хотя бы сына Ивана Тихонова ─ Тимофея. Тимоша работяга, весь в отца, а батю его я хорошо раньше знала. Парень вежливый и к тому же грамотный, а в церковном хоре как запоет, так душа аж до небес возносится.
─ Тоже мне жениха нашла, ─ поморщилась Александра. ─ Вежливый, в хоре поет, а поглядеть-то и не на что. Какой-то он неприметный, твой Тимоша.
Тетушка с удивлением, будто в первый раз увидела племянницу, уставилась на нее и недовольно покачала головой. Вздохнула:
─ Да это как сказать... Верно в народе-то гутарят, что было бы за кем жить, а с лица воду не пить. Я, к примеру, за своим Федором всю жизнь преспокойно и в достатке прожила, а ведь он красавцем не был. И нисколько об том не жалею... ─ Явно расстроившись, тетушка этот разговор свернула.
Нет, не поняла тогда племянница тетушку, однако разговор запомнила и стала ради интереса и простого любопытства приглядываться к Тимофею. Встречались обычно вечерами на слободской гулянке, где собиралась молодежь и где Тимофей старательно выводил на балалайке деревенские напевы, а местные молодицы голосили свои страдания. Александра тоже подала свой голос, да так, что ее пение в душу Тимофея запало. Голос был чист, певуч и силен. Проводив красавицу (такой ее считали в Бирюче) до дома, Тимофей предложил Александре приходить на спевки в церковный хор. Она пришла и осталась вполне довольной, там ее голос тоже оценили. Услышала девушка и необыкновенно певучий голос Тимофея: он поистине был божественным и просто за душу хватал.
В церковь Тимофей приходил не один, а с братом и сестрой. Был у Тимофея еще один брат, но тот жил в Тишанке. Встреча в церкви и на вечерних гулянках изменила мнение Александры о Тимофее. "Да, не слишком красив, но вежлив, обходителен и умен, с таким и в самом деле не пропадешь", ─ думала она. И не красотой и статью (чего тоже было не отнять) покорила Александра душу Тимофея, а своим истинным душевным голосом. Что же касалось тетушки, та не могла нарадоваться. "Может строптивая племянница изменит свой характер и ума наберется", ─ размышляла старушка, когда оставалась одна и, молясь, просила Деву Марию помочь ей в этом.
В общем, сердца молодых потянулись друг к другу, и на Покров, когда бирюченские разделались с полевыми работами, сыграли свадьбу, да такую, какой в поселке давно не было. Уж тут тетушка и отец Александры Яков Федорович постарались.
Тимофей стал жить в примаках у Марфы Ермильевны. Однако такое положение его родичей не устраивало. "Мы что ж, ─ говорила сестра Тимофея Мария, ─ совсем уже обедняли? Нет, просто так брата в примаки не отдадим! Временно, пока не построим свое жилье, пускай у Ермильевны прокантуется, а потом свое хозяйство и свою крышу над головой молодая семья должна иметь!" Братья сестру поддержали.
─ Да и в самом деле, ─ рассуждали между собой бирючане, ─ кто вообще Александре Ермильевна? Всего лишь тетка. Мало ли какой стороной жизнь потом обернется? А свой дом ─ есть свой дом!
В Новой Слободе у Сидорова пруда братья с сестрой взяли свободный участок земли и начали строить дом. Был он небольшой, всего лишь шесть на шесть метров, крытый соломой, но аккуратный, с крылечком и резными оконными ставнями. Дом сообща построили быстро. Не осталась в стороне от строительства и Ермильевна ─ помогла деньгами. Вначале она даже обиделась на новых родственников, доказывала, что Александра ей заместо родной дочери, но потом согласилась, посчитав, что так будет лучше. Помогал строить дом и отец Александры Яков Невзоров. Дом был для молодых как бы дорогим свадебным подарком, который они получили не в день свадьбы, а чуть позже.
После свадьбы у Тимофея началась такая жизнь, о какой совсем недавно и представить себе не мог. Молодежь поселка ему завидовала: вот ведь как парню повезло! А кто постарше, те покачивали головой: жизнь, мол, штука сложная, и по-всякому может обернуться. Ну, обернется ─ не обернется, а пока в молодой семье все ладилось и Тимофею грех было на что-то обижаться. Слова тетушки, что та ему шепнула на ушко за день до свадьбы, подтверждались. А она ему тогда прямо, без всяких намеков, заявила: ─ "Уж ты, Тимош, только с Лександрой поладь, и жизнь твоя будет как у Христа за пазухой".
Он и ладил, да и ссориться поначалу было не из-за чего. С утра допоздна ворковали как пара голубков. Тетушку это радовало. ─ "Воркуйте, воркуйте, ─ радостно вздыхала она. ─ Может, чего и наворкуете". Старалась угодить молодым во всем. Те просыпаться не спешили, а когда вставали, их уже в светелке завтрак поджидал. От чрезмерного внимания Тимофею было не по себе, не привык он к такой праздной жизни. Не раз умолял тетушку, чтобы поменьше проявляла к ним внимания и заботы. "Мы что, без рук?" ─ говорил ей. Но в доме всем распоряжалась Александра, а ей, наоборот, такое ухаживание за ними нравилось. "Хорошо-то как, вот бы так всю жизнь!" ─ радостно восклицала она. На переживания мужа внимания не обращала. Пока между молодыми происходили лишь небольшие ссоры, а скорее, шла их притирка друг к другу: малость подуются ─ и Тимофей уступал капризам избалованной женушки. Заканчивалось же все шептаниями: "Ты меня любишь?" ─ "А ты?"