Такие по-детски легковесные откровения стали повторяться чаще, когда узнали, что в семье ожидается прибавление. Тут уж все внимание Тимофея и тетушки было прочно приковано к Александре. Вообще-то ей ничего особо не приходилось делать и раньше, а теперь ─ тем более. Тимофей все чаще подмечал, что Александра нисколько не стремится к домашним делам. Все переложила на Марфу Ермильевну. Мало того, она и его приучила к праздной жизни. Ей нисколько не было стыдно, что пожилая тетушка порой чуть с ног не валится, а сама она и пальцем не шевельнет.
─ Не-ет, так не пойдет! ─ вскакивал порой Тимофей, пытаясь в чем-то подсобить старушке. Но та тоже от его помощи отказывалась.
─ Что ты, что ты, Тимоша, сама как-нибудь справлюсь, ─ говорила своим тихим певучим голосочком, поглядывая на племянницу: как бы та не обиделась. ─ Лучше с Саней посиди да поласкай ее. Ей ведь волноваться сейчас дюжа вредно. ─ И Тимофей послушно подсаживался к жене, стараясь сделать ей что-то приятное, но надолго его не хватало.
─ Может, на мельницу смотаюсь? ─ спрашивал. ─ Ты отдохни, а я сбегаю, тут недалеко. Сколько же можно сиднем сидеть? Ей-богу, перед тетушкой стыдно.
─ Сиди! ─ приказывала жена. ─ Там и без тебя обойдутся. Не задарма работают, чай, половину выручки себе оставляют.
Так Тимофей узнал, что за помолы на ветряной мельнице, которая досталась тетушке от покойного мужа, отец жены и ее братья половину доходов забирают себе. Ссориться с Александрой или обижаться на нее, когда с таким нетерпением и радостью все ожидали ребеночка, Тимофей не хотел.
И счастье наконец подвалило! Сынок родился! В честь безвременно ушедшего из жизни отца Тимофея малыша назвали Иваном. Больше всех радовалась ему тетушка. Она словно помолодела, уж так была рада-радехонько появившемуся на свет Божий крохотульке Ване.
Ребенок рос и, как все дети, требовал к себе постоянного материнского внимания, а возилась с ним в основном тетушка. Но у нее на уход за Ваней времени порой хватало. Между молодыми все чаще вспыхивали ссоры. Наконец-то Тимофей стал осознавать, что с Александрой ему будет ох как непросто. Она привыкла, чтобы гладили только "по шерстке", а если против, то ударялась в капризы, да такие, что не дай бог услышать. Когда Ванюшка капризничал и плакал, Тимофей брал его на руки и как мог успокаивал. Но это у него не всегда получалось. Тогда просил жену:
─ Хватит сидеть-то! Возьми мальчонку да понянчай или покорми! Это же наш пацан, не тетушкин, ты, в конце концов, его мать!
─ Я, я мать, кто же еще! Но и для тетушки он не чужой. Не выводи из себя!
Вот это не "выводи из себя" Тимофея крепко нервировало, но он смалчивал и спор прекращал, зная, что если жена распсихуется, будет хуже и тогда кричать будут двое: она и Ванюшка.
Когда все было тихо и спокойно, Александра ударялась в мечтания. Но до того были странными эти мечты, что Тимофей порой понять не мог ─ шутит жена или говорит всерьез.
─ Я вот, ─ делилась она с ним своими откровениями, ─ как мысли поразбросаю в разные стороны, все думаю и думаю, аж в голове стучать начинает. А потом их, мысли-то, собрать в башку не могу. Понимаешь?
─ Нет, ─ отвечал Тимофей, и в самом деле не понимая, что хотела этим сказать жена.
─ Ну и дурак! ─ отрубила Александра. ─ Мог бы женушке что-то и посоветовать. "Не-ет", ─ передразнила мужа.
─ Зачем же мысли разбрасывать, если собрать их потом не можешь? ─ спрашивал Тимофей с усмешкой.
─ А если их так много?
─ Думай о главном.
─ А у меня не получается, ─ отвечала капризно. ─ Вот послушай: если бы, скажем, мне доверили людьми командовать... Представляешь, сколько всего на мою голову сразу свалилось бы? Как думаешь, получилось бы?
Тимофея промолчал. Хотел послушать, что она еще нагородит. Не дождавшись ответа, Александра продолжала фантазировать.
─ Думаю, получилось бы. Это ж так просто. Надо, чтоб люди работали, а если не хотят, так заставить. Верно?
"Сама бездельница, ─ думал Тимофей, слушая ударившуюся в болтовню (иначе никак и не назовешь) жену, ─ а туда же, командовать собралась. Откуда это у нее?" Вслух же сказал: ─ Поруководить захотелось? Ты это всерьез или ради хохмы?
─ Сам видишь, не смеюсь, ─ ответила обиженно.
─ Ермильевну загоняла, теперь за меня взялась, да?
─ Кого загоняла?! Чего чепуху мелишь? Тоже мне, и помечтать нельзя. Ну и что с того, если покомандовать захотелось? Не одним мужикам командовать!
─ Мечтай сколько хошь, но не забывай, что для этого надо не только желание иметь, но и быть грамотным. Людей образованных больше слушают, их уважают и побаиваются. ─ Насчет грамотности сказал специально, уж это ее точно зацепит.
Про грамоту, это верно, ─ насупилась Александра. Нет у меня ее. А ведь придется бывать и там, и там, вопросы всякие с умными людьми решать, а я даже свою фамилию еле нацарапаю. Уставившись на Тимофея, аж вскрикнула: ─ Научи меня, Тимош, этой грамоте, научи! Я тебя во всем слушаться буду!
"Вот пристала, ─ поморщился Тимофей. ─ Научи ее! Больно захотелось начальницей стать! И чем только голову себе не забивает. Лучше бы домашними делами занялась, да и Ванькой тоже, ведь все переложила на тетку..." Он никак не мог понять, чего хочет жена, чего добивается. А та дальше продолжала развивать свои бредовые мысли.
─ Уважать себя, ─ заявила, подвигав плечами, грудью, и явно красуясь собой, ─ можно заставить запросто. Сам говорил, что начальников боятся. Меня тоже будут бояться. Почему только мужики в начальниках? Это ж несправедливо...