Правитель Карумии вообще отличался холодным умом. Ему несвойственно было поддаваться страстям в погоне за лишним мешком золота. Наверное, именно благодаря этому он правил уже достаточно долго и благополучно.
Риэль спешил, желая поскорее оказаться с семьей. Он гнал лошадь, стараясь преодолеть как можно большее расстояние засветло. В темноте передвигаться было неудобно и опасно.
Однако к дому он подъезжал уже затемно, преодолев путь за несколько дней и почти не делая привалов.
- Какого черта? – путник, появившийся из темноты, нагнал его резко.
- Кисиль! – обрадовано вскричал маг.
- Какого черта ты тут делаешь, я спрашиваю? – сердито переспросил граф, - Разве Вик не сказал тебе отправляться в Таманию?
- Но, - осекся Риэль, - я не поверил ему.
- С чего? – Кисиль был ощутимо зол, и радости от встречи не вышло, хотя Риэлю очень хотелось и объятий и слов любви после такого периода разлуки. Ему были нужны доказательства. Нужности и важности.
- Не важно, - дернул головой Глиссер, - едем быстрее.
- Куда?
- В Таманию.
- Но почему сейчас? Почему ночью? Какого черта вообще происходит, Кисиль?
- Почему ты на этой пародии на лошадь? С какой скоростью мы теперь будем ехать? – граф Глиссер не зол, он в ярости, - Почему все наперекосяк?
- Кисиль? – виновато спросил Риэль, не понимая пока в чем виноват.
- Ох, дорогой, я рад, что ты выбрался, - голос Кисиля тут же стал мягче, - Я просто переживаю, чтоб ты смог выехать из страны.
- Кисиль, что происходит?
- Мы сбегаем, - задорно улыбнулся Риэлю муж, приблизив лицо так, что улыбку в темноте стало видно.
- А где Эддрик с Эженом?
- Уже в безопасности.
- Почему мы сбегаем?
- Потому что Лишер не отпустит меня. А для меня семья важней, чем долг родине.
Риэль впервые слышит от Кисиля такие признания. Нет, Кисиль уже говорил о любви, об их важности для него, но сейчас все по-другому. Возможно, дело в моменте?
глава 66.
Риэль изо всех сил гонит усталую лошадь, но той не сравниться с карумийским конем даже в своей лучшей форме. Граф Глиссер постоянно придерживает поводья.
Кисиль раздосадован сложившейся ситуацией. Он прекрасно знал, что Лишер – добрый друг,пока их пути совпадают. Но сейчас, когда Кисиль откровенно бросал государство в тяжелый момент, пощады ждать не приходилось. Граф Глиссер прекрасно знал, как поступает монарх с отступниками и расправу в случае поимки представлял себе вполне четко. Поэтому, как ему казалось, он сделал все, чтоб его семья была в безопасности, в случае, если ему не удастся покинуть родину. Он меньше всего хотел, чтобы кто-то из них пострадал. Ведь они уезжали как раз, чтобы иметь возможность безопасной жизни.
И графу Глиссеру искренне казалось, что он подумал обо всем.
Он щедро расплатился с Виком за его небезопасные хлопоты по высвобождению мага из плена в Кальрадии. Впрочем, за дружбу он с Виком тоже вполне рассчитался. Так что подлостей от него Кисиль не ожидал. Тем более, что Лурье вполне честно признал, что расстался с Риэлем у пограничных дорог.
Подстраиваясь под ход лошади мага, Кисиль думал о том, что ему страшно. Не за себя, он до судорог боится за жизнь своего Риэля. Чувство, неизвестное ему еще несколько лет назад, сейчас заставляло леденеть кончики пальцев и дрожать подбородок.
Отправив практически все свое ценное имущество с каретами Эддрика и Эжена, заплатив кому нужно за свой проезд по стране заранее, Кисиль не вез с собой практически ничего ценного: лишь пара побрякушек на текущие непредвиденные расходы. Но цена этих украшений совсем не закроет глаза на проезд Риэля вместе с ним. И что делать теперь он совершенно не знал.
Отправляясь в Кальрадию, чтобы выйти замуж за герцога Литерского, Кисиль никогда не мог подумать, что все обернется именно так. Он помнил, как презирал и высмеивал тех, кто ухитрился влюбиться. Привязанности и забота о других были чужды ему. Это сильно расстраивало родителей, но они верили, что Кисиль встретит того, кто растопит его сердце. И были очень рады появлению Эддрика и Риэля в его жизни. И Эжена чуть позже.
Мысли крутятся, роят в голове Кисиля. Воспоминания прошедших лет приходят друг за другом, заставляя губы невольно тянуться в улыбке. Наверное, поэтому, затерявшись в воспоминаниях, он не сразу замечает, что лошадка Риэля спотыкается раз за разом.
Кисиль дергает за поводья, останавливая коня, и Риэль следует его примеру.
- Я соскучился, иди сюда, - говорит Кисиль, спешиваясь.
Влюбившись, он не учился говорить красивые слова и комплименты. Он умел это давно, и ему не составляло труда порадовать членов своей семьи ласковым словом. Сложней было учиться говорить то, чему поверил бы его маг.
К горячим и страстным фразочкам маг относился с большим подозрением. И граф Глиссер частенько напоминал себе, что нужно сказать не только приятную пошлость, но и что-то такое, что заденет сердечко любимого мага.
Риэль послушно скользит в его объятия, и Кисиль от души позволяет себе наслаждаться горячим телом.
- Что происходит?
О, Кисиль привык, что даже если десятки раз сменить тему разговора, маг будет держать в голове интересующий его вопрос.
- Мы уезжаем жить в Таманию, - стараясь держать беспечный тон, отзывается Кисиль.
Он совершенно не желает обманывать Риэля о сложности их ситуации. Он просто не хочет нагнетать обстановку еще и грустным тоном.
- Почему?
- Потому что здесь нет подходящих условий для нашей жизни, - пожимает плечами Кисиль.
- Ты это не хотел рассказывать тогда?
- Не хотел волновать вас, возможно, зря.
- Мы же семья, - укоряюще говорит маг, - Мы бы помогли и поддержали.
- Точно, - кивает Кисиль, - всем свойственно ошибаться.