— Молчать! — взвизгнул дистрофик. — Сейчас вы все понимаете наш язык и должны понимать, что понятие…
— Стукните его кто-нибудь, — попросила я, не дотянувшись до говорившего скованными руками. — А то я сейчас допонимаюсь до понимания умопонимания…
— Заткнись, существо! — вызверился на меня последователь строгой диеты.
— Я?!! Существо?!! — страшно обиделась я. — Ты еще инопланетный разум поищи!
— Или ты молчишь само, существо! — оскалился на меня самый главный. — Или я закрою тебе рот магически и навсегда!
Я прониклась, замолчала и жестами показала свое согласие. Обоими средними пальцами.
Мы продолжили движение. Меня с длинноволосым по-прежнему волокли на грубо сбитых носилках (в похожих, только короче в длину, раньше, в двадцатые годы на стройках носили песок и кирпичи).
Кошак, лунатично покачиваясь, брел с основным стадом, пребывая в своей, особой, кошачьей нирване. Я перевела взгляд и успела заметить, с каким состраданием смотрел на него длинноволосый.
Бултыхались мы после того около часа, дорогу по сторонам я почти не видела, потому как эти ироды натянули мне почти на все лицо капюшон. Дышала и то еле-еле. Но по мере тряски и за счет колыханий моей головы, эластичный прорезиненный капюшон задрался выше, и я смогла что-то видеть.
Вскоре показались домишки какого-то пригорода. Мы дотопали до городских ворот и притормозили. Злая и невыспавшаяся стража, скрипя воротами, неохотно впустила нашу процессию.
— Я протестую! — орал и дергался эльф, когда его первым проносили через ворота.
Я его всецело поддерживала, но — молча, помятуя об угрозе. Зато про руки никто ничего не говорил. И стража у ворот обогатилась знанием всех доступных мне земных жестов.
— Это кто такой? — наклонился надо мной усач с завтраком на бороде. — Никак не признаю, какая раса.
— Сами еще не определили, — буркнул старший магов. — Какая из рас много говорит, еще больше дергается и ведет себя против всякой логики.
«Вот так вы и познакомились с земной женщиной», — злорадно подумала я, оскаливаясь на стражника.
— Жуть какая, — отшатнулся тот.
— Вот и я думаю, — почесал нос дистрофик. — Может, зря везем? Кто на такое польстится?
— Экзотика всегда дороже, — нахмурился старший. — А такое нам попалось впервые. И кожа очень интересного цвета и как-то странно слазит. К тому же ярко выражены женские признаки. И если это все же женская особь, то желающих будет много…
Мне стало не по себе. Что эти извращенцы задумали? Хотя, если принять в расчет, что я лежу в неопрене, стянутая цепями, как вареная колбаса, и рядом отирается унюханный кошак с настоящим эльфом, то плачет по мне дурка.
— Ты кто, существо? — обратился ко мне стражник с заныканным завтраком.
— Можешь говорить, — милостиво разрешил главный маг.
— Хищник против чужого, — с готовностью поведала я.
— А-а-а, — до чего-то додумался стражник. — А мужчина или женщина?
— Угадай мелодию, — посоветовала ему я.
— Как бы узнать? — влез самый молоденький из троицы.
— Неопознанное рядом, — дружелюбно посоветовала ему я.
— Все же отдаленно похожа на женщину, — задумчиво протянул дистрофик.
— Приз в студию! — одобрила я загадку.
— Нам пора, — засуетился старший. — На месте разберемся.
И меня все-таки внесли вовнутрь. А там, внутри небольшого средневекового городка, будто праздник Первомая! Для полноты картины не достает транспарантов, шаров и покачивающихся мужиков, застенчиво прячущих по карманам бутылки с патриотическим подогревом.
— Не знаю, кто ты, — крикнул мне эльф. — И не могу тебя защитить, если ты женщина, или встать плечо к плечу, если мужчина! Но твое мужество достойно уважения!
— И тебе спасибо, незнакомый друг! — отреагировала я. — Но я все равно не признаюсь!
Взбодренные присутствием тысячных толп народа, который стоял на обочине и орал приветы непонятно кому и уж явно не нам, наша компашка порысила по широкой улице к главной площади. Или к чему особо популярному.
Когда мы приблизились и продрались сквозь толпу в центр, то прямоходящие скованные мужики заорали и попятились. Толкиенутый эльф заскрипел зубами и задергал ушами. Кошак вышел из нирваны и зашипел.
Я приподняла голову и от неожиданности икнула.
В самом центре площади находился высокий деревянный помост с характерными подтеками. На нем большая дубовая колода с воткнутым в нее топором. А возле нее, с ласковым оскалом садиста со стажем щерится мужик в красном прикиде и кожаном переднике.