Саня опустился в тень - как будто его поддерживал сгустившийся воздух- и вздохнул.
- Девочка, если я сказал, что здесь сухой закон - значит здесь будет сухой закон. Я сказал. Все, я свое выпил. Сама подумай - я пью с восемнадцати лет. Сейчас мне сорок. Стаж - двадцать, как можно сосчитать. Выпил я свое, все, понимаешь? Надеюсь, вопросов больше не будет. Так что вот эти бутылки ты можешь допить, а потом уж, извини...
Девочка покосилась на него негодующе, потом быстро зыркнула в сторону Снэка - как поведет себя владыка и повелитель? Повелитель, кажется, задремал, опустошив свою посудинку - видимо, ночью девочка его опустошила так же.
- Ну и как тебе здесь? - Таня в упор смотрела не него своими бешеными круглыми глазами.
- Не знаю еще - признался Санек. - сколько я пил? Несколько дней. Помню каких-то чудищ в зоопарке, вроде ты мне их и показывала. Потом провал. Потом - вроде меня самого детям демонстрировали, как урода какого-то, вот что меня обидело. Ну и завязал... а сегодня утром - вообще шок. Бегут все, все как один. Толстые, тонкие, молодые... старые... да какие старые - может, под костюмом тело у нее и дряблое, но вот смотрится как девочка. Это что, они так каждый день или просто мне повезло?
- Нет, не повезло, всегда бегают. - тряхнула волосами Танька - даже я одно время заразилась. Тоже бегала, как дура. Никому не давала. Потом стала давать... ну и все. И бегать на надо. За мной все бегали.
- Почему? Почему они все такие?
-Ну, видимо, одно из чудачеств здешнего народа. И потом - они все до смерти перепуганы рождением мутантов. Они уверены, что все беды оттого, что вы, наши ненаглядные предки, жили не так, как надо было. Вам надо было жить здоровой жизнью, а вы хотели легкой.
- В смысле?
- Да тебе лучше объяснит кто- нибудь другой. Тот же Семеныч. Пока ты валялся, он заходил, о твоем здоровье справлялся.
- Семеныч - это тот, которому я хотел бороду повыдергать? - напрягся и вспомнил Саня.
Таня засмеялась, обнаружив трогательные ямочки под уголками улыбки.
- Да, помню, ты тогда всех повеселил. Семенычу - бороду повыдергать... смешно.
Серьезно подытожила она.
- Ну ладно. Вот так. Жизнью вы жили легкой, а надо жить жизнью тяжелой. И здоровой. Кто-то из их высоколобых заметил, что у занимающихся спортом мутанты рождаются реже. Вот все в спорт и кинулись. Ну и на нас спрос поднялся. А спрос, как известно, рождает предложение.
- Как тут они живут? Вообще?
- Ну, если тебя мое мнение интересует, то живут они тут странно. Я бы так не смогла... в смысле, долго. Что они делают? Целый день кверху задницами стоят над своими грядками. Растят, солят, маринуют, сушат. В лес не выходит никто вообще. Боятся, на фиг. Только охотники. В реку тоже никто не суется. Воду берут из скважин - купологоловые придумали какое-то очистное сооружение... хотя мне кажется, что ничего очистить нельзя. Эта гадость сверху идет, потому купол нас и защищал.
- Понятно... а как со строем здесь?
- Строим? Не поняла.
- Я говорю - строй здесь какой? Ну, там, коммунизм, капитализм, конституционная монархия?
Таня напряженно думала, собрав лоб складками, потом замотала головой.
- Нет, все не то. Они на собраниях решают, кому кто из-под купола достанется. Но все-таки слово за Семенычем. Его все уважают. Так что его слово верное. Только я смогла все перессорить. Всем давала, а ему не дала. Теперь он даже сход собирать боится, потому что хочет меня за последнего моего любовника отдать, и не знает, дурак, что последний у меня Снэк был. И потом - если он меня отдаст, то ему я уже не достанусь. А ему меня хочется, он аж слюной захлебывается.
- Ну так дай ему - посоветовал Саня. - тебе все равно, кому давать, к тому же ты со стариками в близких отношения уже была. Зачем с ним ссорится, если он такой важный человек?
Румяная, налитая горячим молодым здоровьем девочка сморщилась.
- Не знаю я, что мне от этого старичка нужно было. Он и трекаться то не умел. Силы уже не те... и потом... я же не... как вы говорили? Блить?
- Блядь.
- Ну вот, не она. Я только с одним. Правда, они отчего-то быстро меняются. Но все они мне нравились... почти все. А Семеныч мне не нравиться. Будет своей бородой щекотать.
Саня огорчился - борода ей, видите ли, не нравиться. А он уже собрался было пополнить свой список это блондинкой с коровьими желтыми ресницами...
- Да ты не огорчайся - странно усмехнулась Таня. - тебе тоже достанется кто-нибудь. На тебя уже очередь стоит. Ты посмотришь - знаешь, как забавно будет? Все начнут себя в груди кулаками бить и доказывать, что новый производитель нужен только им в первую очередь.
- А если я алкоголик?
-Ну, с алкоголиками разговор короткий. Иногда их показывают, как диких зверей, а потом только изгоняют, иногда изгоняют сразу. Тут с этим строго. Ты можешь убивать себя, но подавать дурной пример тебе не разрешат, даже не надейся. Да и бабы наши по детям скучают...
- Скучают?
- Конечно. Инстинкты только под куполом исчезли за ненадобность, здесь все наоборот. Только между собой спариваться они не решаются, не хотят больше мутантов плодить. Ждут свежачка из-под купола, а когда Рут партию приводит, так тут чуть ли не драка начинается.
- Из-за тебя тоже деруться?
- А смысл из-за меня драться? Я с ним останусь. - Таня кивнула на Снэка, который спал так сладко, что аж похрапывал. - Он трекается лучше, чем все остальные - добавила она и неожиданно зарумянилась.
Санек почувствовал тоску, которая шла на него лавиной, готовая погрести все благие намерения начать трезвую жизнь. Он невольно посмотрел на бутылку, где за темным стеклом смутно белела полоска пены - но, собрав все силы, сдержался. Таня, похоже, этой самоотверженной и мучительной борьбы даже не заметила.
- Ну что с того, что он склизрой высосанный? - ворковала она мягко - зато может шесть раз подряд без остановки... и что восстановленный, ничего, главное, что в нужном месте восстановили, да еще как восстановили... склизра, она, конечно, как говорят, ни к чему хорошему не приводит, но другого такого...
- Ты можешь о чем - нибудь другом говорить? - в лоб спросил Саня, которому порядком надоело это препарирование интимных качеств. Таня посмотрела в сторону и спокойно ответила.
- Нет, не могу. Если не буду говорить, то буду думать.
- Значит, тут есть охотники.... Скажем так, земледельцы... обмена не сущетсвует, каждый ест то, что вырастил?
- Да, есть же еще материализатор. Только обычно им не пользуются. У них такая гордость - питаться только тем, что вырастили сами.
-Да, так значит тут у нас все копаются в земле... а эти... как ты их называла... купологоловые?
- Да - Таня брезгливо поморщилась. - что о них говорить? Ничего из себя не представляют. Хуже Рута. Слабые, пугливые, один раз и то счастье. Ничтожества.
- Ты о чем? О, все о том же. Я спрашиваю - что они тут делают?
- Они-то? Да все делают. Погоду в куполе, от мутантов ограждения, пока мутантов еще охотники не перебили, всякую ерунду вроде антиграва - она покачалась на тени, мягко облегающей ее тело - опять же поля создают...
- Какие такие поля? - удивился Саня. Потом вспомнил Рута, которого, казалось, из ниоткуда ударило током. Таня равнодушно перечислила.
- Ну как это какие? Командные, силовые, информационные, собирательные - их еще переносными зовут...
- Погоди, погоди - Сане показалось, что он теряет разум. - ты ничего не напутала? Ты говоришь про что? Про то, что видно или то, что не видно?
- Ну что за человек... конечно, не видно. Как могут быть поля видными? Они нас окружают, но не видны. Вообще-то тебе надо к купологоловым обратиться, может, они получше расскажут. Народец тут общительный. Хотя и слабоват... теперь я понимаю, отчего нашего брата так ценят. Или к попам.
- К попам? - не поверил услышанному Саня. - В смысле - к священникам? Черные рясы, кадила, Отче наш? Они тут есть?
Он обрадовался такой новости - значит, тут есть и церковь... ему давно уже хотелось расслабится в золотистом сумраке, теплым от свечных огоньков, попросить... нет, ничего не просить - креститься, плакать и вспоминать грехи, вольные и невольные. И выпрямляться, освобождаясь от давящей вины...