К тому времени, как люминесцентный свет потускнел, шар был похож на вращающийся громадный волчок с перемежающимися светлыми и темными полосами.
Снэк стоял, открыв рот, и смотрел на это чудо, как зачарованный - из ничего, из глубинного зеленоватого света появился предмет, явно имеющий материальный объем и вес - причем вес далеко не маленький. Покосившись на подругу, Снэк заметил нечто такое, отчего ему стало слегка не по себе - выражение удивления в стеклянных, красивых и прозрачно - голубых глазах. Никакого удивления там не могло быть и в помине, хотя.... Снэк, на секунду даже забыв про тяжело вращающуюся в десятке метров от него массу, озадаченно поскреб затылок. Быть может, программисты пошли так далеко, что вложили в машину еще и программу, которая создает гримасу удивления при каждом явлении, не просчитанном и не занесенном в корневой реестр.
Выяснив для себя и избавившись от опасного недоумения, Снэк перевел глаза вверх и чуть не поперхнулся. Шар стала вращаться гораздо медленнее, настолько, что стали явственно видны какие-то линии сварки, обметенные налетом ржавчины, какие-то гнезда с торчащими обрывками кабелей, и единственное мутное, круглое и маленькое окно, в глубине которого Снэку привиделось неясным пятном лицо.
Подивившись, Снэк заметил нечто такое, что заставило его пригнуться и закрыть голову руками, а через долю секунды просто рухнуть на землю под весом упругого тела подруги - вращение шара замедлялось, и одновременно он шел по нисходящей вниз, словно соскальзывая с гигантской невидимой горки. И, чувствуя щекой жесткую сухую траву, поблагодарил Снэк совет тысячи за то, что они дали ему возможность создать подругу именно такой, какой ему и хотелось.
Сзади раздался глухой удар, потрясший землю вместе со вжатым в нее Снэком - тот поднял осторожно голову, с усилием вывернувшись из-под заботливой кисти подруги. Шар, оказывается, пробил антигравитационное поле аж до земли, выбросив на поверхность комки почвы, траву и разный мусор, и теперь покачивался тяжело и медлительно, утопленный в антиграв больше чем наполовину.
Снэк не знал, что ему говорить и что думать - всего его хваленого опыта экстремала не хватило, чтобы адекватно оценить ситуацию.
Конечно, в ходу были всякие истории про инопланетян - пока совет тысячи не прекратил выпуск этих дешевых изданий, про помощи высоколобых доказав быстро и легко, что в радиусе нескольких миллиардов световых лет жизни нет и быть не может, и то, что дальше, смогут к нам добраться только в течение ближайших трех тысяч лет.
Так что никому не стоило тратить время на глупые мечтания о контактах с инопланетянами - раз совет тысячи сказал, что в окружающем пространстве никого нет, значит, там никого нет и быть не может.
Однако факт оставался фактом, опровергая заключения высоколобых - громадный шар покачивался, как морская бомба в волнах, и выглядел так же, как потерявшееся в просторах океана орудие смерти.
Нечто допотопное, непонятное, наводившее темный страх своей непредсказуемостью - Снэк, в некоторых кругах славившийся бесстрашием, попятился назад, и только присутствие рядом мускуловика, обученного специальным приемам самообороны, удерживало его от бегства.
Между там вращение и раскачивание сферы замедлились, и, наконец, она замерла. Снэк помимо своей воли присел, готовясь к самому страшному - и это страшное произошло, едва не лишив его сознания - из глубины шара послышались удары, какой-то скрежет, какая- то возня...
Снэк прикрыл голову руками и распластался по земле - он был уверен, что через доли секунды шар покроется огненными трещинами и громыхнет, разнеся в крошку все живое на расстоянии нескольких километров. А отказники из лесов потом придут собирать живьем зажаренных мутантов, ну его, Снэка, телом тоже не побрезгуют.
Экстремал покосился из- под ладони на свою подругу - она стояла, не шевелясь, и не сводила внимательных и настороженных глаз с шара, который продолжал издавать из своих недр странные гулкие звуки. Через несколько минут Снэк приободрился - похоже было не то, что взрыв откладывается, значит, можно будет еще немного пожить. Он непроизвольно улыбнулся, представив, как будет рассказывать своим друзьям и поклонникам про это невероятное приключение - а они будут томиться от страха и зависти.
- Проверь, что там - шепотом приказал Снэек подруге и указал бровями на сферу.
Робот послушался беспрекословно, вспрыгнул на пласт антиграва и, пружиня на слое выброшенного ударом мусора, пошла к сфере. Снэк залюбовался своей собственностью - он был готов поклоняться тому, кто в незапямятные времена создал сокращающийся под воздействием тока материал. Да, собвственно говоря, он и поклонялся, как поклонялись ему все жители центра. Изображения гения, чудом сохранившиеся, послужили образцом для создания тысяч скульптур и портретов. Высоколобые, когда смогли рашифровать информацию, нанесенную не различные древние носители, создали очень точный портрет человека, создавшего современный рай. Он был лишен пороков, которыми так изобиловало былое общество, он был скромн, умен и целомудрен. Все свое время он посвящал созданию сложнеших программ, имитирующих поведение человека - и настолько в этом приуспел, что некоторые из его наработок до сих пор не подлежат расшифовке и усовершенствованию. Хваленого интеллекта высоколобых не хватило не то, чтобы создать программу более совершенную и сложную, чем корневые файлы мускуловиков, и со временем они это дело бросили. Достаточно было устанавливать специализированные программы для конкретных нужд, без лишней головной боли.
Вот и теперь Снэк даже забыл про опасность, залюбовавшись телом, с изяществом дикого животного кружащего вокруг шара, который вдруг разразился серией совершенно неистовых ударов и замолчал. В глубине мутого круглого окна снова появилось что-то, похожее на лицо и стало гримасничать, пытаясь что-то доказать.
Снэку даже в голову не пришло, что надо помочь странному существу выбраться. Ну, во первых, никого в космическом пространстве нет и быть не может - раз совет тысячи так решил, значит так оно и есть. Бунтарство Снэка не простиралось настолько далеко, чтобы подвергать сомнению установки тех, кто создает и поддерживает безбедную и счастливую жизнь.
Ну а во вторых, кто его знает, что за существо пытается пробиться изнутри шара - может, оно и рвется наружу так неистово только из-за того, что голодно и видит желанную и доступую добычу.
- Эй, подруга!! - крикнул Снэк. - ты только не вздумай этого зверя наружу выпустить!
Подруга посмотрела на хозяина через плечо - и хоязин, дав не подлежащее сомнению приказание, встал, скрестив руки не груди, стал размышлять.
Как поступить в такой ситуации? Установки что совета, что высоколобоых не дают простора для творчества - все, что проникает со стороны отказных лесов, подлежит мговенному и безжалостному уничтожению. Снэк вздохнул - может, это животное, которое запустили в качестве подопытного кролика из другой галактике и заранее обрекли его на гибель. Так что зачем изменять то, что заранее предопределено?
Снэк сел на какое-то поваленное бревно, закурил и, вздохнув, стал рассматривать звездное небо, пытаясь понять, из какой такой невероятной дали прилетел сюда шар с неведомым зверьком. Он испытывал очень странное чувство - если верить летописям, он было характерно для древних народов, занимающихся охотой. Ощущение власти над чужой жизнью, вот как это называлось. Снэк думал, что это непередаваемое наслаждение - наблюдать за тем, как врага покидают последние силы, а самому оставаться здоровым, мощным и бодрым. Оказалось все не так - может, оттого, что не было боя, не было выслеживания, не было схватки и взрывающего кровь азарта?
Вдруг возникла шальная мысль - может, открыть сферу и насладится боем? От такой перспективы у Снэка по спине змейкой скользнул приятный озноб. Конечно, можно и проиграть, но зато это будет настоящая драка - с брызжущей кровью на раскрошенными зубами.
От картины, которая очень ярко, живыми красками возникла в его сознании, Снэк возбудился, сжал кулаки и стал тяжело дышать... нет, в самом деле, надо это сделать.