- Авоська - с нежностью протянул Санек, глядя на веревочные ячейки сумки.
- Как вы сказали?
- Авоська. От русского авось, может быть. Жрать -то особо нечего было, вот люди с собой такие сумки и носили - авось что-нибудь да встретиться. Она крепкая, положить можно все, что угодно, и места не занимает.
- Вот - опять же обратился бегун к ребятам. - вот, а у вас все есть. А вы на антиграв бегаете...
Ребята переглянулись с удивлением на рожицах, но смолчали. Бегун же, просто раздуваясь от гордости, вытаскивал и ставил на скамейку - жестяную банку черной икры с осетром на крышке, пакет гречки, кусок сыра в серой оберточной бумаге, два треугольных пакета молока, палку сырокопченой колбасы и истекающий жиром осетровый балык.
- Да, правильно.- оценил Санек. - только алкаши не этим закусывали. Эй, потомки, запомните - такое выдавалось раз в году и носило название заказ. Молоко можно было купить везде, это правда, а вот всего остального нормальные люди даже в глаза не видели. Только знаешь что, мой дорогой... не этим алкаши наши советские закусывали. И что вот это такое?
Санек поднял литровую бутылку с надписью "Посольская".
- Такая нормальному человеку и не снилась. Давай, тащи из своих закромов с козырьком, плавленый сырок "Дружба" и, для роскоши, селедку. Полить подсолнечным маслом надо - только, умоляю, на рафинированным, и сверху свежий, репчатый лук белыми кружочками.
Бегун посмотрел на него недоуменно, но все-таки ушел и вернулся почти сразу, неся заказанное.
- Вот это вы пили и вот этим закусывали? - он даже не скрывал свой шок.
- Нет, не всегда. Обычно и этого не было. В смысле - селедки. Сырок стоил копейки, вот его пьяницы и покупали. Да, а граненые стаканы где?
Хозяин вынужден был сбегать еще раз, а Санек в это время вещал потомкам.
- Возле каждого магазина, ребята, обычно сидел такой дедушка с сумкой. С хозяйственной сумкой. В сумке у него был чистый граненый стакан и закуска - обычно соленые огурцы или яблоки. Так вот...кстати, где огурцы? Соленые?
Бегун посмотрел на него укоризненно, покачал головой но принес тарелку огурцов, плавающих в растворе с листьями смородину, стеблями укропа и перцем.
- Все, хватит. Вы и так понял, что у меня здесь есть все, что было тогда. Ну, конечно, за исключением мелочей, которых я не знал и которые доказывают, что вы действительно настоящий...
Саня уже не обратил на него внимания, продолжая рассказывать.
- Ну так вот...покупали мужики бутылку на троих, поскольку обычно было по рублю у каждого, а на стакан и закуску уже не хватало. Вот тут умный дядька и предлагал свои услуги. Чистый стаканчик и закусочка, а ему за это наливали. Немного, но наливали. К вечеру он уже валялся в жопу пьяный...
Санек потянулся так, что хрустнули суставы... если бы не неестественное белесое небо над головой, если бы не дурацкие прически притихших ребят, можно было бы решить, что он сидит в семидесятые года на скамеечке, отдежурив свое в какой-нибудь вневедомственной пенсионерской охране.
Разве что не суетились под ногами вечные голуби...
Санек, искоса посматривая на потомков - а они определенно развивали второй подбородок, рты их так и не закрывались - налил в родные, граненые, почти исчезнувшие во времена капитализма стаканы и протянула всем. Бегун отшатнулся, сморщился, как будто откусил лимон, и, защищаясь, выставил ладонь.
- Вы что, решили, что я потребляю этот яд?
- Ну, может, каждый день ты и не потребляешь, но сегодня сам бог велел. Когда еще у тебя в доме будет сидеть тот, кому вы все покланяетесь? Так что давай, даже не разговаривай. И потом - ты знаешь, что вот для них это лекарство?
Бегун скроил недоуменную физиономию, Саня, пока он не услышал о страшной болезни под названием "вторая половина", поторопился пояснить.
- Ну, лекарство от скуки, от обыденности жизни, от привычных шаблонов поведения. Им же скучно. Вы посмотрите, во что вы нормальную жизнь превратили? В скопище каких-то изнеженных ублюдков...
Он осекся. По видимому, Санек заразился жуткой невоздержанностью на язык у того самого поэта Костика, который такой глупый, иначе как объяснить немотивированное оскорбление ни в чем не повинных ребят?
Впрочем, ребята оскорбления даже и не заметили. Они сидели, забывая даже моргать, и с упоением слушали разговор двух странных людей, которые, должно быть, друг друга понимали. Саня сообразил, что ругательное слово для них таким не является, и продолжил.
- Так вот. Для этих бедолаг это единственное, может быть, достойное занятие. Прикосновение к романитическому прошлому, так сказать, когда этот напиток богов так ценился.
- Напиток богов, говорите? - нехорошо прищурился бегун. - А вот у меня другие сведения.
- Какие? - взъерошился Саня, знающийё что сейчас услышит.
- А вот такие. - Торжественно проговорил бегун. - Что этот самый напиток продавался везде, где только можно, и потреблял его каждый третий фактически во всех странах ушедшего мира. Только в везде разнились градусы, способ приготовления и антураж, которым сопровождался прием. Вот у вас, я так понимаю, три гранитных стакана и вот эти растения считались необходимым для ежедневного выполнения ритуала?
Теперь Санек присоединился к Зотке и Снэку, отвалив челюсть. Потом, справившись с собой, важно произнес.
- Ну, в общем, вы правы. Для ежедневного соблюдения ритуала только этого и требовалось. Хотя... тут, понимаете, как везде. Тех, кто ритуал соблюдает каждый день, остальные не очень то любят. Понимаете?
- Ох, как понимаю. - вздохнул бегун. Санек лукаво улыбнулся.
- Так разве противоречит одно другому? Напиток богов продавался везде, только для более знатных людей он был высокого качества, а для остальных - поплоше. У вас то тут тоже, наверняка, только плебеев кормят вот такой мутью из пищепровода? Совету гадов то, небось, получше блюда поставляются?
Санек не собирался называть совет иначе, по его мнению, это название гораздо лучше подходило к их сущности...но Бегун вдруг залился какой зловещей, багровой краской, и, гневно сопя, уставился на Санька. Тот сидел, запустив пальцы в бороду, и, повернувшись в пол-оборота, с интересом смотрел на бегуна. Видя такое олимпийское спокойствие и не зная, как себя вести, хозяин пятиэтажки постепенно успокоился.
- Вы правы. Хотя никто не знает, чем на самом деле питается совет тысячи. Эти продукты созданы материальным генератором, так же как и грозы и или, допустим ураганы под куполом.
- Какое слово?
- Генератор материи. Сейчас это уже обычное дело.
- И как это делается?
Бегун пожал плечами.
- Ну откуда же я знаю. Там собрана фактически вся химическая таблица, вот он и берет сколько нужно чего, соединяет и получается нормальный продукт. Мне кажется, вы искали поля и огородами, как у вас в прошлом? Нет, такого тут не и никогда не будет. Здесь очень хорошо налаженная экологическая, фактически замкнутая система. Нам от внешнего мира ничего не надо, разве что...
Бегун с улыбкой посмотрел на СНэка - разве что на антиграве покувыркаться.
Санек пригорюнился. Все оказывалось гораздо хуже, чем он думал. Он-то рассчитывал, что если продукты не производятся внутри купола, значит, их кто-то поставляет извне. Значит, есть связь, цивилизованные отношения, и пропавшую подругу искать станет полегче. Но чертова техника, лишив людей необходимости бороться даже с минимальными трудностями в личной сфере, лишила их еще и необходимости трудится.
- Понятно... тоскливо вы тут живете, очень тоскливо. Давай, то ли, по первой. Что ее греть? Знаешь, за что Кутузову глаз выбили? За то, что водку грел.
Бегун заморгал, сморщился, пожал плечами в нелепом отчаянии, потом таки взял стакан. Яд ему пришлось употребить - при этом на ребят, которые не отстали от своих старших товарищей, бегун зыркнул так, что Снэк поперхнулся.