Рут поморщился.
- Не надо их так называть. Они такие же люди, как и мы, только озабоченны благосостоянием вверенного их попечительству народ... нет, так неправильно, жителей. Считайте, что это город, а совет тысячи - городской совет. Они делают все, что в их силах.
- Ага - Саня скривил губы, выражая презрение. - они делают все, что в их силах, чтобы выгнать в пасть мутантов человека, который им ничем не повредил, к тому же... вы не забывайте, что я все таки у вас за бога качу. Так что надо ко мне проявлять интерес и внимание. Вот они проявляют, а это ваш гадский совет посоветовал меня разобрать на запчасти.
Санек передернулся, представив, как на глаза совету приносят его запчасти - очищенные от мяса кости, само мясо с перламутровыми прослойками сухожилий и пленок, гору неэстетичных кишок и окаменевшую, радужную от начавшегося цирроза печень. На отдельном блюде - голову со слипшейся бородой и несчастное сердце.
- Нет уж... - упрямо стукнул он кулаком по ладони. - Гады они и есть гады. Даже руку не пожали, даже до свиданья не сказали. Дунули ветром и, как бумажку на помойку, нас унесло. Совет!! Совет! Посмотрел бы я в глаза вашим этим советским бздунам. Небось, как наш Брежнев. Ничего уже не соображают... наливай. Лечиться будем.
\- От чего?
Удивился Рут но просьбу выполнил.
- Ото всего. От грусть-тоски, от унижения, которому меня подвергли, от того, что моя подруга ненаглядная сейчас, может быть, уже хрустит в челюстях какого-нибудь мутанта... вообще-то пора отсюда валить. Нечего здесь делать. Икру искусственную жрать? Так ее и в прошлые времена никто не ел.
- Ну да, из вымени. Конечно, икру из вымени есть никто не будет. - Рут с усмешкой покосился на Санька, который вдруг - что с ним случалось не часто - ощутил себя не в своей тарелке. - Ты, наверное, вот им рассказывал про икру из вымени, поскольку меня на такой ерунде провести сложно. У меня сохранилось - кажется, я уже про это упоминал - очень много архивных материалов, где черным по белому написано, что икра добывалась и рыб определенных пород. И только. И никакого вымени там не было и быть не могло.
- Ну хорошо, хорошо. - Санек развернул ладони в сторону Рута, изображая смирение и покорность. - ну пошутил я немного, что тут такого особенного. У нас это называлось розыгрыш. От слова разыгрывать, весело шутить. Кто ж знал, что я в твоем лице интеллектуала встречу. Надо вообще-то заранее предупреждать. Меня здесь ведь никто не держит?
- Ну как же так? - вдруг воскликнула Зотка, и Санек изумленно повернулся к ней - ну надо же, она, оказывается, и говорить еще не разучилась. - Ради чего, объясните, вы хотите покинуть купол? Ради кого вы хотите покинуть нас? Что мы вам такого плохого сделали?
Санек вдруг увидел живой, дрожащий блеск в черных блюдцах глаз девушки и вздохнул.
- Не хочу тебя обижать, дорогая потомок, но тебе просто этого не дано понять. Вы же не знаете, что такое любовь, просто не догадываетесь. Я не укоряю вас, не ставлю вам это в вину, просто вас такими воспитали... хотя, кто его знает, может быть и приятнее жить с роботом, который заведомо сделает то, что ты хочешь, чем зависеть от капризов взбалмошной девчонки. Вот где теперь ее искать?
- Вы же безумец! - воскликнула дрожащим от слез голосом Зотка - большие капли уже быстро бежали по щеками и срывались с подбородка. - Ну кто может променять такую жизнь на простую девку, которая может и не любит вас, и не любила никогда. От которой вам только одни неприятности, поверьте. Вы же сами говорили, что любовь человека убивает, лишает его сна и радости, что он может даже руки на себя наложить, как там еще... что белый свет ему не мил.
- Ну, так подробно я ничего не говорил, но суть схвачена верно.
Согласился Санек.
- Все это может быть, даже очень. Она, эта самая любовь, может человека взять и так перевернуть, что он совсем другим станет. Даже пить может бросить, даже может бросить курить, а это очень тяжело, поверьте мне. Хотя один писатель древности утверждал, что легко, что она сам бросал раз триста. Все может быть. А иногда любовь человека просто выжигает дотла, остается одна оболочка. Причем лучше чем наши мускуловики - она ходит, ест, пьет, вроде даже что-то делает. Словно живой человек, а нас самом деле он давно уже не живой. Зомби. Живет только по инерции.
- И ради этого ужаса вы бросаете нас?
- Кстати - согласился Рут. - насколько я понимаю, ваши изображения запрещены. Но, с другой стороны, Совету довольно просто доказать, что вы настоящий, что вы человек, а не робот. Это может быть такой замечательной основой для религии...
Рут вдруг вскочил, глаза его вспыхнули исступленным блеском, он забегал перед подъездом, с хрустом выламывая себе пальцы.
- Вы только представьте, какие чувства охватят верующих, точнее, чтущих вас, когда вы, давно уже покинувший землю в огненном столбе, вдруг вернетесь не куда нибудь, а к нам под купол. Вот это вот все, все вокруг сразу станет обетованной землей...вам будут поклоняться, как живому богу.
- Будут - легко согласился Саня. - дураков и у вас под куполом хватает. У нас тоже - кто только кому только не поклонялся. Один старый маразматик всю жизнь проходил в трусах - ему поклонялись. Другой собрался трупы оживлять - ему тоже поклонялись. Почему бы им мне не поклоняться? Правда, не шибко я на живого бога похож... даже на мертвого. Нет, трипи-напи, кому только в голову пришла такая идиотская мысль - сделать из меня какую-то икону, монумент? Все эти головы говорящие, жуть просто. Даже книги от моего имени написаны... вон они читали. Да к тому же там такая ересь, что просто волосы дыбом встают.
Рут остановился перед ним, как слегка пошатывающаяся оглобля, и с хрустом выдернул из сустава очередной палец. Саньку стало муторно, он отвернулся.
- Ну как вы можете так говорить? - с укоризной, хотя и не очень твердо протянул Рут. - как вы можете говорить с таким...таким возмутительным пренебрежением о том, что сами написали. И, вы знаете, что именно ваши идеи поддерживаются большинством жителей купола. Все согласны, что любить надо только себя, что других любить...
Он вдруг кивнул в сторону мгновенно вспыхнувшей Зотки.
- Что любит других - это чистой воды безрассудство. Вот когда каждый станет только себя обожать, и только тебя обожествлять за такое напутствие, вот только тогда здесь будет настоящее спокойствие и благодать. Я люблю себя, ты любишь себя, он любит себя. Мы это все понимаем и не испытываем друг к другу никакой ревности, никакой обиды, никаких претензий. У каждого есть все, что он пожелает, мы же позволили каждому реализовать свои самые сокровенные желание. Благодаря вам - Рут почти что молитвенным жестом протянул к Саньку руки - благодаря вам каждый может делать то, что ему заблагорассудиться, и при этом на боясь своим поступком оскорбить кого-нибудь другого.
Понимаете? У нас нет драк, у нас нет разводов, у нас нет споров из-за детей. У нас нет никаких житейских трагедий. У нас нет бедных и богатых, поскольку каждый может заказать себе любое количество любой еды и даже одежду - материализатор это прекрасно позволяет. Вы себе этого даже не можете представить... зато они могут. Они то великолепно знают, как им повезло, что они родились под куполом и не страдают от зверства необузданной и жестокой природы вокруг нас.
- А те, кто там живет, страдают? - в упор спросил Санек, которому обрыдла эта неприкрытая пропаганда.
- Ну а вы как думаете? - снисходительно спросил Рут. - вы что, серьезно полагаете, что человек может быть счастлив, ежедневно рискуя очутиться в желудке какого-нибудь монстра, которому и наука то еще названия не придумала, потому что нет у них никакой науки. Они же живут, как самые настоящие дикари, которые зимой замерзают, а летом умирают от жары, которые то бесятся с жиру, то голодают. Кто может быть при такой жизни счастливым? Нет, я утверждаю, что счастье возможно только под куполом, и только в благодатном окружении мускуловиков, которые счастливы нам служить.