Она вдруг протянула руку к сигаретам, которые вместе с водкой дали Саньку, неумело закурила, охватывая фильтр почти до основания.
- Тут ничего нельзя, но плевать мне на это. Он выгнал меня отсюда, и я не жалею. Тут настоящие люди, настоящие мужики. Мои ровесники. Я со многими переспала после него. Но оказалось...- она глубоко затянулась, потом неожиданно налила себе рюмку и выпила ее. - не смотри так, мне все надоело. Пусть меня тоже показывают. К тому же меня пока не засекли. Оказалось, что этот гад слишком большое место занимает в моей жизни. Понимаешь?
- Понимаю - кивнул Санек. Он очень хорошо это понимал. - у нас это называется любовь.
- Никакая это не любовь. Нельзя любить того, кто на двадцать лет старше. Но я его пыталась забыть, он меня злит раздражает. Я его сравниваю со всеми, кто со мной тут спал. Все они лучше, но меня это не радует. Мне с ними скучно. А потом появился он. Он, оказывается, здесь тоже чем-то занимается. Он был в ярости. Его не было несколько месяцев, и он просил старшину никому меня не отдавать. Меня и не отдавали...
Цинично хмыкнула она.
- Я сама отдавалась. Когда он про это узнал, что тут было...
- А давно он про это блядство узнал?
- Это так называется? - ровно спросила Таня. - про блядство он узнал незадолго до вашего приезда. Брызгал слюной, орал на меня, потом опять куда-то умчался. Теперь я не знаю, что делать. Я занималась блядством со всем поселком, но я ж дорогой товар. Кто-то меня должен взять. Называл меня тварью и шлюхой... я его никак не называла. Я молчала и плакала. Я не думала, когда начинала играть, что мне будет так тяжело.
- Может, ты его тоже любишь?
- Может. Но вместе нам все равно не быть. Я узнала. Меня отдадут моему последнему другу, потому что он последний.
- И ты его любишь?
- Зачем? Он меня устраивает. Он слабее меня. Он не может меня перебороть ни в чем. А этот.. Арни... он столько всего знал. Рядом с ним я чувствовала себя просто дурой. Да я и была такой. Я ему рожу здорового ребенка и он будет счастлив. А Арни... пусть читает свои стихи. Я не из его времени. Хотя некоторые стихи, которые он мне читал, я тоже помню...
Она закрыла глаза, и, несколько раз нервно затянувшись, медленно, наслаждаясь каждым звуком, продекламировала. " Пора волчьих свадеб и синих снегов, Морозного солнца и ломкого наста. От дел надоевших и вечных долгов Я в вечер морозный срываюсь так часто. По старой тропе на замерзший закат - Где тихо горит полоса золотая - Бегу, километры кидая назад, И пар за спиной тьма съедает густая. Но жаль, что нигде не заблещет костер, Так вовремя - больше не в силах бежать я - Хмельные друзья не прервут разговор, Чтоб склеить мне пальцы хорошим пожатьем. Пора волчьих свадеб и синих снегов, Дорога чадит за вторым поворотом, Устал и замерз - но теперь вновь готов Навстречу идти и делам, и заботам.."
Таня еще несколько раз затянулась, чтобы приглушить вдруг охватившее ее волнение, и разомкнула повлажневшие ресницы. Она была уверена, что алкоголик - ей объяснили, что это страшная неизлечимая болезнь - уже держится двумя руками за бутылку, досадуя на дурацкий текст, мешающий ему выпить.
Алкоголик сидел, позабыв про наполненную стопку, сжав до белизны костяшек кулаки - и измятое лицо его было мокрым от нескрываемых частых слез...
- Ты не поверишь - говорил Саня через минуту, держа девушку за руку и даже не замечая этого - ты не поверишь, но я бегал... я бегал вместе с тем, кто стихи написал. Это невероятно... у вас же под куполом никто стихов не читал? Там же эта... как ее... час славы? Да?
- Да - тихо отвечала Таня, рассматривая плачущего мужчину с ласковым любопытством. - да... так я же говорю, что Рут был не такой, как все. Он смеялся над часом славы и говорил, что все это такая же ерунда, как и резиновые любовники. Что это пошло и гадко... правда, когда мы расставались, я сама ему сказала, что он пошлый и гадкий, что не видит ни в чем ничего хорошего, да, что это низко и гадко...
- А почему ты его называла Арни?
- ОН иногда говорил, что на самом деле его предок обеспечил всем такую счастливую жизнь, но про него забыли. И если я буду называть его так, то это дань уважения незаслуженно забытому человеку... вот такой он, Рут...
- А ты можешь представить, что двести лет назад, я, когда решил стать космическим туристом, последний раз пошел с ним на пробежку...
Саня на миг отпустил руку Тани, только для того, чтобы наполнить рюмки, потом они молча торжественно выпили и ее ладошка с изломанными от копанья в земле ногтями опять скользнула ему под лапу. Таня курила одну за одной, по лицу ее струились слезы и, подождав, пока выскажется Саня - а этого ждать приходилось порой приходилось долго - добавляла.
- А как я была счастлива, когда прибегала к нему, в этот его уродливый райончик, который он себе отстроил. Не поверишь - первый раз пришла, так не знала, куда себя девать. А он с такой гордостью говорит - сюда только самые отважные ходят. Всякие слабачки второй раз даже приблизиться не могут. Это, говорит, не для слабонервных. А потом я с ним боролась, боролась... мне все казалось, что если я его смогу победить... а, не знаю, что мне там казалось. Знаю только, что все вот эти - Зотка, Снэк и прочие - все ушли прожужжали, нельзя тебе с человеком, для чего старались наши предки, вот ты для чего ночей не спал? Для каких целей был создан синтетический мускул? Для того, чтобы мы были счастливы. Так и будь счастлива. А это возможно только тогда, когда ты не выбиваешься из стада. Ты можешь хрюкать и визжать от радости, сама не понимая, от чего ты в таком восторге, но ты должна делать это вместе со всеми. У всех резиновые мальчики - и у тебя должен быть такой же. Он должен тебя смешить, как клоун, выполнять все твои прихоти, ты должна быть с ним на седьмом небе... да скучно мне с ними!!
Крикнула он и замолчала, давая высказаться Саньку.
- Да, мы с ним бегали... - отвечал ей Саня - мы бегали с ним... у нас еще было три собаки на двоих, вот мы брали их и в Лес, хоть зимой, хоть летом. Один раз звонит и говорит - пошли на пробежку. А я с бодуна жуткого.... Хорошо, конечно, пошли на пробежку, только я поеду на велосипеде. Ну и поехали... так вот. Он меня замучил, хотя бежал рядом. Я был с такого перепоя, что даже не мог педали крутить. А он бежал и бежал. А один раз на туристическом слете напились, и мирно культурно валялись на бережку. А уже утро, люди ходят к реке умываться... и мы слышим - родители учат своих детей. Вот никогда не пейте, как эти дяди, потому что тогда ни одного соревнования выиграть не сможете. Как нам обидно стало, ты даже не представляешь. А выпили мы... где-то по литру водки на рыло, пива бутылок по пять, ну и еще вина не помню сколько. И мы, такие обиженные, взяли и пошли на соревнования по спортивному ориентированию. И что ты думаешь? Заняли, то ли пьяные, то ли похмельные, первое место!!
- А еще мы с ним друг друга чувствовали. Я знала, когда он сообщит, и он знал, что я собираюсь к нему. Мы таились ото всех, и мне это было приятно. А потом, когда я открылась... ну, наверное, пропало ощущение тайны. Да и устала я быть не такой, как все. Мне захотелось жить, как все живут, и ничем не отличаться. А Рут говорил - мы с тобой могли бы стать легендой, мы бы вырвались из этого полуживотного существования, мы бы с тобой оказались неподсудными ни для кого, нам бы судьей был лишь одна любовь, а она прощает любые безумства... да плевать я хотела на его красивые слова!! Он старше меня, старше на двадцать лет!! Он уже будет одной ногой в могиле, а я еще буду молода!! Я все правильно сделала!! Я ему запретила со мной общаться, мы с ним даже видеться не хотим!! К тому же после того, что я сделала!! Не хочу его видеть!!
- И вот я сижу через двести лет, вокруг леса, наполненные всякими уродами, и слушаю его стихи, которые, помниться, он сам мне у костра читал. А ты знаешь, что у него была мечта - чтобы его стихи пели, пели, понимаешь? Он и сам пел, только голос у него был, как бы помягче сказать...отвратный. Глухой такой, гулкий, низкий. Он петь пытался, а никто слушать его не хотел. Вот так вот мечта и не сбылась...