В 1919 году в ультраправых кругах существовало огромное количество разнообразных экстремистских, антисемитских группировок, в особенности в Мюнхене, но в 1923 году одна из них выделялась среди остальных: Национал-социалистическая рабочая партия Германии (НСДАП), которой руководил Адольф Гитлер. О власти и влиянии Гитлера и нацистов написано так много, что необходимо уточнить: его партия стояла в стороне от большой политики до самого конца 1920-х годов. Иными словами, Гитлер не был политическим гением, который в одиночку обеспечил себе и своей партии широкую поддержку народа. Он родился в Австрии в 1889 году и был неудавшимся художником, ведущим богемный образ жизни. Он обладал одним большим талантом — управлять толпой при помощи своего красноречия. Его партия, основанная в 1919 году, была более динамична, более беспощадна и более жестока, чем другие ультраправые группировки. В 1923 году партия уже чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы предпринять государственный переворот в Мюнхене, предварявший марш на Берлин, подобный «маршу на Рим», который годом ранее успешно провел Муссолини. Но им не удалось привлечь на свою сторону баварских консерваторов, и мятеж растворился в дыму оружейных залпов. Гитлера судили и поместили в Ландбергскую тюрьму, где он надиктовал своему помощнику Рудольфу Гессу автобиографический политический трактат «Моя борьба»; если быть точным, то это был не план на будущее, а собрание гитлеровских идей, предназначенное для всех, кто был готов его прочитать, где главное место занимал антисемитизм и идея расового завоевания Восточной Европы. Когда Гитлер вышел из тюрьмы, у него уже была сформирована идеология нацизма, собранная из разрозненных идей: антисемитизма, пангерманизма, евгеники и так называемой расовой гигиены, идей геополитического расширения, враждебности к демократии, к культурному модернизму, которые уже какое-то время ходили в обществе, но не были объединены в систему. Он собрал себе команду единомышленников — талантливого пропагандиста Йозефа Геббельса, решительного и деятельного Германа Геринга и других, они создали ему образ сильного лидера и подкрепили его ощущение судьбы. Но несмотря на все это и несмотря на жестокости военизированных группировок штурмовиков на улицах, он ничего не добился в политике до самого конца 1920-х годов. В мае 1928 года нацисты набрали только 2,6 % голосов, а победила «Большая коалиция» центристских и левых партий, возглавляемая социал-демократами. Но в октябре 1929 года рухнула биржа на Уолл-Стрит, увлекая за собой Германию и весь мир в глубокий экономический кризис. Американские банки отзывали займы, из которых с 1924 года финансировалось экономическое восстановление Германии. В результате немецкие банки были вынуждены лишать займов немецкие предприятия, и им ничего не оставалось, как только увольнять рабочих и объявлять о своем банкротстве, что многие из них и делали. За два с небольшим года больше трети рабочих в Германии лишились работы, и еще миллионы работали неполный день или со сниженной зарплатой. Система страхования от безработицы совершенно развалилась, и все большее число людей оставались без средств к существованию. Кризис накрыл и сельское хозяйство, так как во всем мире упал спрос на его продукцию.
Политические последствия безработицы стали настоящим бедствием. «Большая коалиция» распалась; все партии настолько расходились в том, как, по их мнению, нужно бороться с кризисом, что совершенно невозможно было достичь парламентского большинства и предпринять решительные действия. Рейхспрезидент Гинденбург назначил комиссию экспертов, руководил которой католик и убежденный монархист Генрих Брюнинг. Она продолжила дефляционные сокращения, что только ухудшило ситуацию. Она действовала, используя право президента править в обход Рейхстага посредством декретов, согласно 48-й статье конституции. Рейхстаг стал утрачивать реальную политическую власть в пользу окружения Гинденбурга, который мог использовать свою возможность править через президентские декреты. А на улицах власть оказалась в руках сотен тысяч штурмовиков, устраивающих массовые побоища и погромы. Для тысяч молодых людей, присоединившихся к штурмовикам, жестокость быстро стала образом жизни, почти наркотиком, и они обрушивали на коммунистов и социал-демократов такую же ярость, какую старшее поколение испытывало к врагу в 1914—1918 годах.