Закончив переодевание, очень довольная, Лулу посмотрелась в зеркало. Красиво чрезвычайно, но… слишком явно видно, что специально наряжалась. Лучше выбрать что-то попроще, но, конечно, тоже выходное, например, бежевое с кружевами. В одной рубашечке она перебежала комнату и случайно взглянула в окно. Сердце подпрыгнуло и упало: мало того, что солнце стоит так высоко, что не меньше двенадцати, но еще и вдалеке виднеются фигурки всадников. Вот почему не слышно братьев! Они с учителем отправились в поход, и он начисто забыл о своем шутливом приглашении. Лулу снова отброшена, снова лишняя. Ничего, она сейчас успокоится…потом побежит в сад к дяде Грише, или пойдет к Тоне под лесенку. Там интересно. Бывает, собираются девушки. А этот Дмитрий такой противный, вчера опять сбил горлицу, хвастал при этом, что знаменитый разбойник… Если Виконту такой нравится, что ж, значит, и он их не лучше! Вчера позвал помогать, разговаривал так по-дружески, а теперь…
Не в силах удержаться, Лулу, твердо решившая не переживать, начала громко всхлипывать. Ждала, ждала! Зачем было приглашать? Ведь она не навязывалась… Александрин знала, что плакать нельзя. Ее могут хватиться, хотя бы для того же шитья и за «беспричинные слезы» маман очень рассердится. Станет кричать: «Когда ее наказываешь за дело – молчит как истукан, хоть бы слезинку уронила, а то сидит и ревет, как ненормальная!». Так уже было однажды, когда Лулу читала про мальчика Реми и смерть его доброго учителя Виталиса. Надо срочно привести себя в порядок, а не сидеть в рубашке на полу. Чтоб не плакать, задерживают дыхание…Скорее, а то уже стучат в дверь! Лулу вскочила, побежала к умывальнику и… замерла на полдороге. Из-за двери донесся голос «виконта»:
– Вы готовы, Александрин?
Что ответить? Бормоча: «да, да, конечно», Лулу судорожно пыталась натянуть первое попавшееся платье. Наконец, удалось. С треском распахнула дверь и оказалась перед Виконтом. Заметив его округлившиеся глаза, Лулу спохватилась: Боже! Зареванная, растрепанная и … что это? ..злосчастное платье с ягодками, да еще и задом наперед!
– Что, все-таки из заточения? – Виконт с удивлением взглянул на распахнутую дверь. Лулу так же стремительно, как появилась, кинулась обратно.
– Мсье Виконт! Я сейчас, я не успела – это просто так. Меня не наказали, нет! – и, мгновенно вспомнив Реми: – Я читала грустную книгу – вот эту. – Схватив книгу, Лулу кинулась обратно к Виконту, ставшему в дверях.
– Почитайте пока. Хотите?– перекручивая платье наперед, и одновременно нашаривая рукой расческу, ухитрялась совать ему книгу Лулу.
Но он, войдя в комнату, отложил книгу, отнял у Лулу нож для бумаг, который она через платье приняла за расческу, и поставил ее на стул перед собой.
– Вы позволите нанести завершающие два-три штриха в вашем туалете? Я не мастер по этой части, но придется обойтись моими примитивными услугами.
Изогнувшись, Лулу выуживала из-за креслица бежевое платье, но Виконт заметил:
– Не стоит, эти вишни как нельзя больше гармонируют с моим серым походным сюртуком. – Он покачал кончиками пальцев ягодки на завязках рукавов-фонариков. Только сейчас она заметила, что он и вправду одет по-дорожному.
– Вы уезжаете?– в отчаянии спросила Лулу.
– Напротив. Я только что приехал и … покорно прошу прощения за опоздание, – прибавил он, вглядевшись в ее заплаканные глаза.
Достав из кармана белоснежный платок, Виконт побрызгал на него водой из кувшина и тщательно протер физиономию рассмеявшейся от такого обращения Лулу. В завершение он пригладил рукой ее растрепанные волосы и спустил со стула на пол.
Сделав для порядка реверанс: «merci, Monsieur[16]», и не взглянув в зеркало, Лулу мигом очутилась у двери. Он прихватил свою запыленную шляпу и последовал за ней.
У себя наверху Виконт сбросил то, что назвал походным сюртуком, и остался в белой рубашке. Попав вновь в эту таинственную комнату, Лулу с интересом завертела головой. Вот знакомая медвежья морда, которая так напугала ее в первый приход… Кусок глины успел превратиться во вздыбленного коня, только задние ноги у него еще слиты с основой. Да это же Арно! Где же мальчик с рогом? А-а, вот он, переехал немного. А на стене, заметила Лулу, картина, да какая! Буря. Волны вот-вот захлестнут утлую лодчонку, кажется, еще немного, и бешеные брызги плеснут прямо в лицо стоящего перед картиной.
И оружие здесь! Грозное оружие пиратов. Теперь Лулу на законных основаниях может рассмотреть каждую завитушку на рукоятках… таинственные насечки на дулах… Поглощенная своими наблюдениями, она даже потеряла из вида самого хозяина комнаты и не заметила, как он вышел. Опомнилась только, когда он появился в дверях, держа в руках овальный серебряный поднос.
– Так. Я еще не ел. Александрин, ты составишь мне компа-нию?.. Прошу… Холодная курица и паштет… против этого трудно что-то возразить, не правда ли?
Лулу только успела повернуться и сообразить что к чему, а он уже расставил все принесенное на откидной доске секретера с затейливой инкрустацией.
Еще никогда ей не приходилось видеть такую странную сервировку: на больших, тяжелых тарелках были наложены вперемешку куски курицы, ломтики паштета, хлеб, вареная молодая картошка, редис, и все это увенчивалось веточками зелени. В громадных кружках с толстым дном поблескивал какой-то золотистый напиток.
– Благодарю вас, я уже завтракала, – нерешительно проговорила она.
– Что за разговоры я слышу?– воскликнул, уже пристроившийся к секретеру, Виконт. – Я голоден и добавочные реверансы делать не намерен. Садись…
Лежавшее на тарелках показалось Лулу таким аппетитным! Она ощутила зверский голод и возражать больше не стала. Какое это было удовольствие, держать в руках куриную лапку, макать в соль цельную картофелину или редиску, заедать все веточками мяты и укропа.
– А это что? Вино?– Лулу двумя руками подняла кружку и сунула в нее нос.
– Квас, – коротко бросил Виконт. – Пей. Вкусно.
Глядя с каким аппетитом он ест, Лулу спросила:
– А куда вы так рано уехали, не успев позавтракать?
– Дела государства, – подмигнул тот, энергично жуя.
С едой покончили очень быстро, на блюде остался один кусочек грудинки. Лулу потянулась к нему, чтоб составить композицию с редиской, хрустевшей во рту, но наткнулась на руку Виконта, также зависшую над кусочком белого мяса, и поспешно отдернула свою. Виконт торжественно взял курицу, с серьезнейшим лицом примерил, разделил ровно на две части и протянул Лулу ее долю. Лулу, которую охватил дикарский восторг от еды без вилок и ложек и от его серьезности, с хохотом выхватила мясо и, набив рот, слезла со стула.
Через пять минут Лулу стояла коленями на кресле, придвинутом к столику с фрегатом, а Виконт с упоением говорил об оснастке парусных кораблей, а заодно о знаменитых мореплавателях и пиратах. Колумб, Магеллан, Америго Веспуччи, Васко да Гама потрясали воображение Лулу. Кид, Флинт и Роджер со своими командами поочередно вплывали в комнату, приглашая ее на борт бригантин и каравелл. Зеленые волны шумели вокруг Лулу, пронзительно кричали попугаи на неведомом берегу, богатые корабли, груженые кофе и сандалом проплывали мимо. Лулу как раз пошла на абордаж, когда в дверь торопливо постучали и раздался громкий, ломающийся голос : «Поль Андреевич, вас зовут в гимнастический зал, гости приехали! А господин Каледин говорит, ваши сыновья недурны, кто обучал? А отец говорит, я вам сейчас фехтовальщика покажу – настоящее чудо. Послал меня, чтобы я вас позвал, а я – стремглав наверх…»