Ведь мы за народ, без сомненья...
Теперь наступает прозрения час,
Во славу иных поколений...
Ты Разин свободы и чести - главарь,
Прошелся по нашей России...
Хочу, чтобы ты стал для нас государь,
А лучше вселенской мессией!
Да будет, тогда справедливость поверь,
Навечно настанет луч света...
И будет растерзанный деспота зверь,
Сумеем дождаться рассвета!
Сраженье идет под Симбирском - борьба,
Мы в ярости буйные воины знайте!
И стать победителем верю судьба,
Прошу по мозгам барам дайте!
Хоть Разин геройски в сраженье погиб,
Но в вечности лик его святый...
Он ведь без сомнения витязь, джигит,
И будет, ты верь Кремль в миг взятый!
Закончиться рабство и иго бояр,
И солнце взойдет над планетой...
Навеки исчезнут страданья, обман,
А Разин в поэмах воспетый!
Пока мальчик пел, все и палачи, и "публика" замерев, слушали. Но на последних словах Самоса взорвался и завопил во все горло:
- Бей! Забей его!
Палач обрушил на мальчишку яростные удары. Уже теряя сознание, Гришка прошептал:
- Будет народ России свободным!
Окровавленного мальчика сняли с дыбы и отнесли. Самоса вытер пот со лба и прошипел:
- Довольно! Хватит с нас! Четвертовать гаденыша и дело с концом!
Корнила неуверенно произнес:
- А правильно ли это ребенка четвертовать? Да еще публично? Может придушить его в камере?
Самоса прорычал, стукая по полу каблуками:
- Нет! Казнить! И публично - четвертованием!
Боярин подтвердил, сжимая кулак:
- Да будет так! Утверждаю смертный приговор!
Самоса злорадно усмехнулся:
- Четвертуют Гришку! Все разинское семя выведем!
Тут Адала отвлеклась. Она вынуждена отдавать команду стрелять. И по Торонто бьет ракета бомбомета весом в двадцать тонн. Несет себе смерть и ужас. Адала провожает огненный хвост своим растерянным взглядом.
Ох лучше бы она была летчицей. Как это здорово и романтично. Вот такая летчица-налетчица.
В небе очень здорово.. Девушка наклонила голову и стала вспоминать хоть что-то хорошее. Но в голову ничего не приходило. Кроме повести о сыне Стеньки Разина.
Мальчишка лежал на кровати, и покручиваясь во сне бредил. Тяжело спать, когда все твое тело израненное, а язвы еще и разъедены солью и водкой. Последние пятнадцать дней - сплошное мучение. Пытки ночами и тяжелый бред днем.
Мальчишке пригрезился его отец. Могучий и сильный Степан подбодрил сына:
- Держись малец! Народ будет помнить о тебе, как ты принял смерть!
Гришка в бреду ответил:
- А что меня ждет смерть?
Степан уверено заявил:
- Наше будущее туман. И не известно, что ждет впереди. Но твои последние минуты в жизни будут самыми важными. Не стушуйся! Сохрани мужество!
Гришка не совсем уверенно ответил:
- Я буду твердым... Но ты батя... Неужели наше правое дело погибло?
Степан заявил громовым голосом:
- Ну, уж нет! Меня могут казнить, но придет другой Разин, а за ним еще Разин и ничего с этим наши враги не сумеют сделать! Будут новые века, будет смена поколений... Но за Разиным придет, повелитель бури Ленин!
Гришка, тоже обретя уверенность, заявил:
- Верю, ты еще вернешься!
Мальчишка очнулся. Тело тупо ныло и кожа саднила. Послышался скрежет в двери и в камеру зашел палач.
Крупный истязатель ласковым тоном произнес:
- Здорово Гришка!
Мальчишка, вдруг ощутив в себе силы, ответил:
- Палача не здравствуют, чтоб ты сдох!
Истязатель добродушно кивнул:
- А ты смелый щенок. Разных я видал и перемучил... Но такого как ты не видел! Такой маленький, а настоящий кремень!
Гришка скромно ответил:
- Во мне дух моего отца!
Палач с ухмылкой предложил:
- Давай заключим сделку...
Мальчишка звякнул цепью, и нашел в себе силы подняться с кровати и сесть. Гришка с интересом спросил:
- А какую сделку?
Палач шепотом предложил:
- Давай ты мне расскажешь, где находится клад твоего отца, а я... Я сниму ошейник и вынесу тебя в мешке на волю.
Гришка на мгновение заколебался. Действительно, что если обмануть палача. Сказать ему ложное место, а самому воспользоваться моментом и сбежать. Сохранить себе жизнь и оставить врагов с носом? Соблазн был велик. Но вспомнился мальчишке отец. Хитростью и обманом купить себе жизнь? Нет, он должен достойно умереть на эшафоте!
Гришка тряхнул свой бритой, в ссадинах и шишках головой:
- Нет!
Истязатель усмехнулся и заметил:
- Завтра тебя казнят! Это точно... Пыток уже не будет, а других к казни нет готовых!
Гришка вздрогнул, но отважно ответил:
- Ну, казнят... Все мы смертные!
Палач с ухмылкой добавил:
- Тебя не просто обезглавят! А бросят на колесо! Отрубят сначала руки, потом ноги, и только затем голову. Ты этого хочешь?