Мичем колебался не дольше двух секунд:
– По предварительному заключению, смерть наступила между восемью и десятью вечера. Сегодня к обеду судмедэксперт установит время смерти точнее.
Не может быть.
– Вы уверены? – спросила я. – Потому что, если так, то он не мог вломиться ко мне.
– Сопровождавшему вас джентльмену тоже нужно приехать.
– Хорошо. Я смогу подъехать через пару часов. – Само собой, сначала позвоню дяде Бобу и на всякий случай введу его в курс дела. Он всегда очень кстати, когда дело касается обвинений в убийстве. – А Фарли случайно не забили до смерти подставкой для книг?
Именно так Эрл Уокер разделался со своей подружкой Сарой Хэдли, но поскольку считался мертвым, вряд ли его сочли бы подозреваемым.
– Нет, мэм.
– Может быть, бейсбольной битой?
– Нет.
– Газонокосилкой? – Я пыталась выдавить из этого парня все, что можно. Знание – сила, как ни крути. – Ну, знаете, между нами, сыщиками.
Помощник шерифа откашлялся, и я не могла не заметить, что его голос стал тише:
– Ему перерезали горло.
– Ох ты ж… В общем, скоро буду.
Мы разъединились, и я продолжила смывать с волос шампунь. Фарли Скэнлону перерезали горло. По-моему, парню из багажника Эрла Уокера, которого за Эрла Уокера и приняли, горло не перерезали. Но он был сожжен до неузнаваемости, так что никто не мог сказать наверняка. Как правило, убийцы придерживаются одного и того же почерка. Эрл убил того беднягу бейсбольной битой, а через несколько месяцев после начала суда над Рейесом забил свою подружку до смерти подставкой для книг. Ни одного упоминания о перерезанных глотках. Хотя, возможно, нож просто оказался под рукой.
Погодите-ка. Человека убили, а я оказалась причастной к его смерти. Может быть, Фарли Скэнлон и есть мой хранитель, о котором говорила сестра Мэри Элизабет. Я очень надеялась, что это не так, потому что и ежу ясно: ему я не понравилась. Но опять же, два дня, одиннадцать часов и двадцать семь минут еще не истекли. Значит, у меня еще было время спровоцировать чью-то смерть. Слава олимпийским богам.
– Нравится мне твоя квартира, – услышала я глубокий голос.
Опешив, я смахнула с лица воду и выглянула из-за шторки. Рейес Фэрроу стоял, прислонившись к туалетному столику и скрестив руки на широкой груди. Нечесаные волосы, небритая щетина… Короче говоря, самая сексуальная картина на свете. Ленивая улыбка тронула его губы, и мои ноги решили превратиться в желе.
Прищурившись, он посмотрел на шторку.
– Разве я не избавился от этого?
Говорил он о предыдущей шторке, которую растерзал, когда еще мог по собственной воле покидать физическое тело и сеять по миру хаос. Растерзал невероятно огромным мечом, и я не образно выражаюсь. Тогда я напрочь отказалась выходить из-за шторки, и она немедленно заплатила жизнью за мою дерзость.
– Она новая, – предупредила я. – И мне нравится длина.
Рейес улыбнулся:
– Благодарю.
– Я говорила о шторке, – осадила я его, хотя от напоминания мое сердце пропустило следующий удар.
Несколько долгих секунд он молчал, изучая взглядом ту часть меня, которая была ему видна.
– Ну конечно.
На нем была зеленая армейская куртка и комуфляжный комбинезон – наверное, заскочил в магазин Армии спасения. Сам Рейес выглядел уставшим. Под глазами залегли едва заметные тени, и мне снова стало интересно, где он остановился.
Выключив воду, я потянулась за полотенцем. Он перехватил мою руку и шагнул ближе. Темные глаза заинтересованно блестели.
– Тебе идет быть мокрой.
Я попробовала вырваться, чтобы прикрыться, попутно стараясь унять сорвавшийся с цепи пульс. Исходивший от Рейеса жар пополз вверх по моей руке, когда он перевернул ее и поцеловал в ладонь, пощекотав щетиной кожу.
– Как твои раны? – отупело спросила я, загипнотизированная его ртом и теми невероятными вещами, что он творил с одной лишь ладонью.
Он посмотрел мне в глаза. В его взгляде было столько силы, что я перестала дышать.
– Лучше, чем остальное. – Богатый, глубокий голос казался приятнее теплой воды, которой я наслаждалась всего пару минут назад.
Поскольку одна рука, бывшая в плену у Рейеса, отказалась подчиняться моему мозгу, пришлось отодвинуть занавеску и взяться за полотенце другой. Он склонил голову набок, чтобы лучше видеть.
– Одного человека из твоего списка сегодня ночью нашли мертвым. Его убили.
Секунду он размышлял над сказанным, затем просто взял меня и за вторую руку и опустил взгляд.
– Фарли Скэнлон, – продолжала я. – Тебе стоило меня предупредить, что старина Фарли психопат.
– Он был другом Эрла Уокера, – пожал плечами Рейес. – Я считал, это очевидно. К тому же твой верный пес всю дорогу сидел у тебя на хвосте, верно?
– Откуда ты знаешь? – поразилась я, а потом уставилась на него, ушам своим не веря. – Ты за мной следил?
Он шагнул обратно к столику и опять скрестил на мощной груди руки.
– Мне казалось, это он за тобой следит.
– Так и есть, но не по своей вине. Гаррет следует приказам.
– Он следует за тобой, – возразил Рейес, пристально глядя на меня из-под темных ресниц. Я только поджала губы, поэтому ему пришлось согласиться. – Чудесно, и кто же тогда виноват?
– Вообще-то, ты. Почему, по-твоему, его приклеили к моей заднице? А ты так запросто тут появляешься! Да тебе просто повезло, что тебя еще не арестовали.
– Твоего бойфренда там нет, – проговорил Рейес, кивнув в сторону улицы. – А от другого парня вряд ли будут проблемы. Он спит в машине.
Я закатила глаза. Гаррету определенно стоит больше внимания уделять профпригодности своих сотрудников.
– И каким местом ты думала, когда садилась в ту машину?
– Так это ты был в тенях? – Могла и догадаться. Действительно могла. – Неужто тебе прямо горит, чтобы тебя поймали? А то ведь я могу позвонить дяде прямо сейчас, и мы устроим это в считанные секунды.
– У меня нет ни малейшего желания попасться копам. Как его убили? – спросил Рейес, меняя тему.
– Трагически. – Я взяла другое полотенце, чтобы вытереть лицо.
– Ему перерезали горло?
Я застыла. Как он узнал?
– Да.
– Чем? – снова спросил он.
– Наверное, чем-то очень острым. – Рейес не ответил, и я решила, что пришла пора и мне задать вопрос. – Значит, так он и действует?
Я вышла из-под душа, и взгляд Рейеса опустился к нижней части моего тела.
– Так он и действует, – повторил он, не поднимая глаз.
– Я думала, Эрл любит дубасить людей по голове.
– Только если у него скрытые мотивы.
– Как, например, замести следы?
– Не возвращайся туда, – сказал Рейес, приподнимая уголок полотенца.
Я хлопнула его по руке и спросила:
– Куда? В Корону?
Он усмехнулся, но руку убрал.
– Да.
Я попыталась промокнуть полотенцем капающую с волос воду.
– Придется. Со мной хочет поговорить шериф.
Рейес отобрал у меня второе полотенце, обернул вокруг моих волос и стал аккуратно тереть, массируя голову. В процессе придвинулся ближе, и мне пришлось взяться за его куртку. Только чтобы устоять на ногах.
– Не езди, – опять сказал он, только на этот раз слова прозвучали почти как приказ.
– Приму к сведению.
– Это не совет.
Что, черт побери, происходит с мужчинами? С какой радости они решили, что могут помыкать мной? Я отобрала полотенце и наградила Рейеса тяжелым взглядом, пытаясь решить, могу ли его треснуть. Тем более что задолжала ему один хороший удар. Жаль, что под рукой не всегда оказывается кусок трубы. Или фура.
– Не смей указывать мне, что делать, – процедила я, ткнув ему пальцем в грудь для убедительности.
Рейес замер, на челюстях заходили желваки, но, к его чести, промолчал. Знает, видимо, что расплата легкой не бывает, даже если запаздывает.