— Ты! — ткнул пальцем во второго «конвоира». — Бегом к капитану и товарищу Ивановой, доложить немедленно.
— Слышь, боец, а почему офицер без сапог?
— Так я, это, товарищ лейтенант, его ж все равно того… потом. Разрешите забрать, а то в обмотках тяжко.
— Давно служишь? Откуда сам?
— Три месяца. Из Сталинграда.
— Так сапоги-то где, земляк?
— В кузове.
— Так какого хрена еще не переобулся?
— Разрешите?
— Выполнять, бегом! Винтарь дай, я пока погляжу за ними.
Боец управился буквально за минуту. Тем временем подбежала Ника и пришел Олег, его еще пошатывало.
Допрос решил начать я. И начать с одного из «свеженьких». Мы отвели его в сторону, обыскали на предмет документов, нашлось какое-то удостоверение и письмо, видимо, из дома.
— Воинская часть, имя, звание? Домашний адрес, имя девушки? — немец назвался. Вроде все совпадало с написанным.
— Цель прочесывания?
— Сбежавшие русские. Из лагеря, вчера. Трое, с пистолетом. Фельдфебеля убили. Кинулись бежать много, но охрана почти всех постреляла. Троих недосчитались. А сегодня утром мотоцикл с почтой не приехал.
— Откуда такие подробности? — фриц в ответ замялся, и ни слова. — Ты в охране лагеря был?
— Да, — признание далось ему с трудом. — Клянусь, я никого не убивал.
— Убрать в сторону, — сказал я красноармейцам. — Следующий! Тоже рядового давайте!
— Так, а ты что за зверь? — Набор бляшек и нашивок на форме несколько отличался. — Как оказался в группе?
— Отдыхающая смена, склад охраняли, — немец назвал другую дивизию. — По тревоге подняли и этим в помощь дали.
— А пушка откуда?
— По пути встретили — они от своих отстали, а в одиночку ехать побоялись, тут начальник этих дерьмоголовых, — он кивнул в сторону первого немца, — и прихватил для усиления.
— Понятно! В расход обоих!
Немцев пристрелили, а мы тронулись дальше. На этот раз я забрал пленного офицера и белобрысого в броневик. Опять допрос откладывался.
Сергей Олегович
Всю дорогу мы всем колхозом, вместе с теми, кто соображал, колдовали над трофейной немецкой радиостанцией и вроде чего-то добились. На привале развернули ее, раскинули антенну, включили. Станция ожила и зашипела. Согнувшись над ней, я крутил ручки настройки, отмахиваясь от советчиков, и тут услышал сквозь помехи:
— Я — крепость! Я — крепость! Веду бой!.. — дальше все опять потонуло в помехах…
— Мужики! — заорал я нашим. — Бегом сюда! — первым подбежал Док.
— Слушай! — дал я ему наушники…
Док
Потом был большой рывок. Отошли километров на пять, тормознули возле какого-то болотца — кто ж их в Белоруссии считает — и утопили в нем остатки бывшего командира второй танковой группы вермахта. Да, в этом мире уже не будут написаны «Воспоминания солдата»…
К вечеру этого дня мы прошли сто двадцать километров. Что удивительно — на нас почти не обращали внимания! Мы шли на запад, и в смешанной колонне техники даже «тэшки» не вызывали подозрения. С наступлением темноты устроились на ночевку. До Бреста оставалось где-то сто пятьдесят — двести кэмэ. Ребята всю дорогу что-то крутили с немецкой радиостанцией и на привале развернули ее и включили. Я подошел к Сергею — любопытно было, — и тут он, побледнев, закричал:
— Мужики! Бегом сюда!
Я подскочил.
— Чего там?
— Слушай! — Сергей протянул мне наушники. Сквозь треск помех я услышал:
— Всем, кто меня слышит! Я — крепость! Я — крепость! Веду бой!..
Саня Букварь
На второй привал остановились мы в роще недалеко от перекрестка. Ехать надо было прямо.
— Надо бы прошвырнуться по дороге на пару километров в сторону, — сообщил я Нике.
— Ты же устал, наверное?
— Нормально, я на ходу подремал… Немчика возьми?
Сгрузил ей пленного офицера и попросил на этот раз все-таки допросить его. Вернувшись в броневик, поставил задачу экипажу, который теперь кроме меня и водителя состоял еще и из белобрысого в офицерских сапогах:
— Сейчас прокатимся по этой дорожке пару-тройку километров в сторону, посмотрим, что там есть.
— Товарищ лейтенант, а почему мы на запад едем, а не к своим?
— Как тебя зовут? По имени? — спросил я у водителя. — Андрей? А тебя? Тоже? Ну, так вот, товарищи Андреи, мы сейчас выполняем важную задачу, от которой будет зависеть, возможно, весь ход войны. Это не громкие слова. Мы угрохали большого немецкого генерала. Очень большого. Теперь нас ищут. Очень сильно ищут. Они думают, что мы будем пробиваться к своим. И они ждут нас. А мы с вами их обманем, мы сначала свою задачу выполним, потом сделаем вид, что не хотим никуда идти, а потом неожиданно прорвемся. Я понятно рассказал?