– Это я помню, Карл, – сказал Хиггинс. – Но остальные ваши рассуждения для меня несколько туманны. Нельзя ли их конкретизировать?
– Можно, – с бодрым видом заявил герр Поппер. – Для начала определим границу, что отделяет науку от лженауки. Предположим, в результате какого-то эксперимента свершилось некое открытие, о чем научное сообщество поставлено в известность. Что происходит после этого? Опыт повторяют в других лабораториях, данные подтверждаются, и это доказывает объективность нового знания. Затем следует разработка теорий, призванных объяснить наблюдение. Иногда теория предшествует эксперименту, намечая вектор поиска необходимых данных, но в любом случае критерий истины – повторяемость опыта. Если умный Джон что-то измерил, то же самое должно получиться у Жана, Ивана и так далее. Причем каждый из них может повторять опыт сотни раз, результат будет один и тот же – конечно, в пределах погрешностей… И им кажется, что это – истина! – Профессор ткнул куда-то в сторону окна. – Если же повторяемость нарушена, если тысяча первая попытка дала другой результат, то он ошибочен! А если повторяемости нет вообще, то мы имеем дело с лженаукой, и такие факты не подлежат рассмотрению! Во всяком случае, это область non grata[1] для современной науки!
– Хмм… – произнес Хиггинс, – хмм… – Он полез в карман за сигаретами, но вовремя вспомнил, что курить в доме герра Поппера строго запрещается. Кое-кому могли бы разрешить, мелькнула мысль. Все же Хиггинс относился к той самой области «non grata», что привлекла внимание профессора. Впрочем, сам мудрый старец об этом не знал и вряд ли когда-нибудь узнает – разве что на свидании с Господом.
– Ваше «хмм» – знак сомнения? – воинственно спросил герр Поппер.
– Нет, скорее удивления, – отозвался Хиггинс. – Кажется, вы вступили на зыбкую почву, что может сказаться на вашем реноме.
– В мои годы нужно думать не о своем реноме, а о новых идеях, что достанутся в наследство вам, молодым, – заметил профессор. – Оставим в покое лженауку, экстрасенсов, ясновидцев, инопланетян и их летающие блюдца. Это очень зашумленный субстрат – в том смысле, что истина, если она здесь имеется, скрыта пластами ложных сообщений и спекулятивных домыслов. Вернемся к нашему тысяча первому эксперименту, который признан ошибочным… Верно ли это? Вдруг редкое стечение обстоятельств приоткрывает для нас такие сферы, что прежние достижения человечества покажутся детской игрой? Отсюда следует, что к единичному, уникальному нужно относиться внимательно, не исключая такие факты из поля науки. Возьмем, например, земное население, счетное множество из семи миллиардов кретинов…
Появилась миссис Мью с чайным подносом, и герр Поппер прервал свои размышления. Когда экономка ушла, он поднял чашку майсенского фарфора, отхлебнул напиток и поморщился. Как многие уроженцы Вены, он предпочитал кофе, желательно с коньяком, но кофе и спиртное давно уже были под запретом врачей.
Снова глотнув чая, профессор с недовольным видом закрыл глаза. Его веки походили на тонкий, пожелтевший от времени пергамент.
– Мы говорили о населении Земли, – напомнил Хиггинс.
– Да, о миллиардах этих недоумков… прекрасная иллюстрация к затронутой нами теме… Представьте, что вы изучаете уровень их интеллекта и вообще их modus operandi[2]. Один за другим они попадают под ваш микроскоп – сотни, тысячи, миллионы! – и что же вы видите?.. Лень, инерцию мысли, стяжательство, тягу к плотским удовольствиям, духовную опустошенность… Все такие! – решаете вы. Все, ибо это подтверждает огромное число экспериментов! И вдруг… – профессор открыл глаза и тут же скромно их потупил, – вдруг вы натыкаетесь на некоего Карла Поппера… Или, если рассматривать ситуацию шире и глубже, на Бетховена, Лейбница, Эль Греко и Эвариста Галуа…
– На Эйнштейна, Байрона, да Винчи, Вольтера или Нильса Бора, – с энтузиазмом продолжил Хиггинс. – Кажется, я понимаю, к чему вы клоните!
– Разумеется, Том, разумеется… Итак, вам попался Поппер или, скажем, Кант, и вы считаете эту особь ошибкой эксперимента. Она не вписывается в вашу теорию о том, что люди тупоумны и алчут плотских наслаждений больше, чем знания. Вы отбрасываете данный результат, представляя человечество как скотов, занятых погоней за деньгами, размножением и перевариванием пищи. Но тут выясняется, что большая часть землян обитает в гигантских городах, где дома освещены электричеством, что в воздухе мчатся лайнеры с сотнями пассажиров, музеи полны картин и статуй, библиотеки ломятся от книг, а в школах компьютер на каждом столе. Вы недоумеваете – кто же сотворил все это?.. кто дал такие богатства неполноценным ублюдкам?.. Наверняка иномиряне, пришельцы со звезд… – Герр Поппер хитро ухмыльнулся. – Но ведь это не так! Вы всего лишь проигнорировали в своем эксперименте редкое, эпизодическое, уникальное, получив неверный результат. Всего-навсего отбросили гениев, которым общество обязано всем, от теплых клозетов до атомных электростанций! И что получилось? Картина изучаемой цивилизации искажена, ваша теория несостоятельна…