Нет, не проиграл подполковник. Как последний орден станет ему фраза артиллериста Бакланова, писателя, также открытого им: «Твардовского нет, и многое многим стало не стыдно». А Турков, биограф его, скажет про жизнь поэта: «Это какая-то таинственная победа». «Это не война, - словно возразит ему Кедров, - это была оборона. Он защищал нас от ГУЛАГА грядущего, от ужаса неосталинистов, которые до сих пор не могут угомониться, защищал души грядущих поколений». Да и сам он, когда лежал уже обреченный, когда не мог даже говорить, узнав вдруг, что Солженицыну дали нобелевку, неожиданно для окружающих крикнул: «Браво! Победа! Так "им" и надо!» Увы, не дожил, когда все хулители его вмиг полюбили его свободу. Тоже победа!..
Когда-то Симонов, когда его спросили про «высочайшие вершины» в военной литературе, сказал: их только две - «Война и мир» Толстого, это вне конкуренции. И - «Теркин» Твардовского. Так вот, это невероятно, но после смерти поэта в дневниках как раз Льва Толстого, лежавших у его кровати, нашли закладку и отмеченные им слова: «Думал о славе людской... Насколько ложно, преступно желание похвалы, любви людей при жизни, настолько хорошо, добро, законно желание продолжения своей жизни в душах других людей после своей смерти»...
И в этом победил - уже за гробом. Уже - при нас.