— Знает… Если вместо службы халтурить, то скоро свое звание забудешь!.. Кто, вообще, этот потерпевший? — Грозный клюв снова повернулся в сторону Михалева.
— Работяга… Строитель. Срубы делает, бани.
— Значит, дерево, — заключил шеф, — иди, как хочешь с ним договаривайся, но чтобы глухаря нам не было.
— Анатолий Сергеевич, а почему мне материал?
— А кому?!
— Операм… Тут же без лица… Неочевидное.
— Ты напортачил, а операм разгребать? Нет уж, милый мой! Сам давай! Завтра же поезжай в больницу! Садись.
Сергей опустился на стул. Он, конечно, уже разбирался с подобными материалами. Но все они были «с лицами». Муж жену побьет или сосед соседа. Всё очевидно. И вчера, передавая ему материал, дежурный сказал, что мужик знает, кто его отдубасил. Потом выяснилось, что девочка из приемного покоя больницы напутала. А мужика банально ограбили в подворотне неизвестные, когда он шел домой с парковки. Отобрали бумажник, мобильник, часы… Никого не запомнил. «Двое. Молодые, здоровые…» Отличные приметы! Ни у кого таких нет! Очнулся в «скорой», вызванной сочувствующими гражданами, не прошедшими мимо. Диагноз болезненный — перелом ребер, сотрясение мозга, ушиб мягких тканей. Никакого алкоголя в крови, никакой травки в моче.
И что должен был сделать Сергей? Спросить у ограбленного: «А что вы, собственно, хотите? И не желаете ли написать, что нечаянно упали?» Ага. Чтоб потом прокуратура спросила у него самого — а почему вы, товарищ участковый, занимаетесь укрывательством преступлений? Присесть захотели?
А спросить могут. Проверяют по любой ерунде, потерпевшим звонят. Время нынче либеральное и реформаторское.
С другой стороны, Сычева не пошлешь и не заявишь: «Закон превыше всего!» Завтра же снимет с очереди на жилье. Вот и весь закон. А Сережа ради жилплощади в участковые и шел. Других вариантов получить свой угол для него не существовало.
Значит, придется тащиться в больничку и обрабатывать работягу, рискуя заработать уголовную статью. Либо быстро найти грабителей, что с учетом обстоятельств так же реально, как отыскать на своем участке гробницу фараона.
Как в любом отечественном учреждении, большинство серьезных вопросов в отделе собственной безопасности города Юрьевска решалось в курилке. Производственные, личные и бытовые. Тем более что курилка располагалась во дворе, гарантируя относительную конфиденциальность разговора. И, даже если сотрудники не гробили себя никотином и продуктами горения, все равно приходили сюда — под табличку «Места для самоубийц». Прежнюю табличку «Место для курения» убрали после введения антитабачного закона.
Удачливый маркетолог Светлана Юрьевна Родионова сразу после возвращения направилась в этот заветный уголок, хотя не курила. Вызвонила по мобильнику подругу Ольгу Горину, оторвав ее от производственной гимнастики для пальцев.
— Не получилось с холодильником, — посетовала разведчица, едва Ольга Андреевна присела на лавочку, — не знаешь, он что-нибудь еще умеет? Или что любит? Бильярд, там, керлинг, футбол.
— Не майся дурью.
— Мне б подходик нащупать. Дальше дело техники. Где слезу пустить, где пошутить, где посочувствовать.
— Подходик, — усмехнулась подруга, как обычно усмехаются старики, глядя на новобранцев, мечтающих поспать, — это ж не стратегия компьютерная. Так бы все друг к другу коды подбирали… Свет, ты еще установку на него сделай и по учетам пробей… Он же тебе не фигурант. Не путай внедрение с жизнью. Ничего хорошего из этого не выйдет, уж поверь… И потом. Я одну вещь заметила. У нас ведь тоже девчонки есть. Свободные и симпатичные. А Колька, притом что бабник, в их сторону даже не смотрит. Я сначала не понимала, а потом их разговор с Чистовым услышала. Случайно. Нехорошо, конечно, но… Только между нами.
— Могила.
— Он принципиально не заводит служебных романов.
— Почему?
— Не догадываешься? Легче рвать отношения. Погулял месяц-другой — надоела, бросил. А когда дама каждый день перед глазами мелькает? Попробуй отшей…
— Так… А зачем отшивать?
— Да он не нагулялся еще. Свет, я понимаю — симпатичный, холостой, не бухает… Но… Не зацикливайся… Такие до пятидесяти не женятся.
Разведчица явно огорчилась от услышанного, но старалась держать себя в руках, а не кататься по земле и рвать волосы, уничтожая новую прическу.
— Да при чем здесь женитьба? Я за него замуж не собираюсь!
Сказано было без удара кулаком по скамейке, но достаточно решительно. Как коммунистом на антирелигиозном митинге: «Бога нет!» Ольга не то чтобы сильно удивилась, но вопрос в ее глазах читался: