— Она самая. Надеюсь, вы еще не забыли, как с ней обращаться?
— Разве такое забудешь?!
— Пойдемте на полубак. А ты, малый, ступай с нами, посмотришь, как умели работать настоящие китобои.
— Сейчас, — сказал Ян. — Нужно остановить кита на прицельной линии.
— Правильно! — сказал адмирал. — Незачем рисковать, пусть он сам повернется к нам боком.
Зиг невольно почувствовал гордость, когда увидел, с каким почтением расступились окружавшие пушку люди, чтобы пропустить к ней деда.
Кит лежал в нескольких метрах от носа корабля.
— Только и всего?! — разочарованно протянул Зиг. — Он просто похож на подводный танкер.
— Похож, — согласился Ян. — Что верно, то верно. Вот мы его сейчас немного разгрузим.
Он встал на колени и прильнул к прицелу.
Из короткого жерла пушки хлынула трассирующая очередь.
Печальный звук, похожий на последний аккорд органа, скользнул по поверхности волн. Кит вздохнул еще раз, и два фонтана черной крови рванулись ввысь. Алое пятно расползалось по воде вокруг безжизненной туши, начавшей странным образом увеличиваться в объеме. Испаряющаяся из снарядов углекислота раздула тело животного, как резиновую игрушку.
Все стоявшие на полубаке зааплодировали. Адмирал–директор похлопал Яна по плечу.
— Великолепное попадание! Теперь вижу, что вы действительно не разучились.
Ян вытер платком потный лоб.
— Да, тут нужна сноровка. Каждый кит требует своей порции. Дашь мало — потонет, много — лопнет. Похоже, он получил точно, что ему было нужно.
— Который же это был по счету?
— Тысяча пятисотый! — с гордостью ответил Ян.
— Глядите! — сказал адмирал.
Празднично расцвеченные флагами корабли полным ходом шли к месту охоты. Как по команде, из сотни труб вырвался победный рев.
— Салют в вашу честь, — сказал адмирал.
— Нет, — ответил Ян, — в честь кита. Все–таки это последний.
— Как хотите. А сейчас — прошу на банкет.
— Что будем делать с китом?
— Бросим здесь. К утру он потонет. Не возиться же в такой день с разделкой этой вонючей твари.
***
«Прометей» вышел за пределы солнечной системы. Сейчас он набирал скорость для чудовищного прорыва в галактические просторы.
Зигмунд Ланис расстегнул ремешок, крепящий ларингофон.
— Связи больше не будет, пока не войдем в район 75В. Там отрапортуем и — в анабиоз.
Инга принялась массировать затекшие ноги.
— Что касается меня, то я бы с удовольствием уже сейчас отправилась в ванну. Просидеть еще сутки в кресле — не такое уж удовольствие. Не могу понять, кому нужно это бдение.
— Таков приказ. Район считается опасным. Именно там каждый раз окончательно прерывалась связь со всеми четырнадцатью экспедициями.
— Что там может быть опасного? У нас достаточно надежная противометеоритная защита.
— Ничего не поделаешь. Приказ есть приказ.
— А сон есть сои.
Инга откинула спинку кресла и закрыла глаза.
— Такое ощущение, будто лупили по всему телу.
— Пройдет, — сказал Зиг.
— Знаю, что пройдет.
Зиг достал из кармана кресла два тюбика тонизирующего желе.
— Хочешь?
— Спасибо, не хочется. Вот если бы хорошую дозу снотворного.
— С этим тоже придется подождать. Инга снова открыла глаза.
— Ты не жалеешь, что стал переселенцем?
— Сейчас уже жалеть поздно. Необходимо прокладывать дорогу в космос. Приходится как–то исправлять ошибки предков. Разбазарили планетку, а теперь, когда все биологическое равновесие полетело вверх тормашками, нужно думать, как выжить самим.
— А тебе не страшно?
— Чего?
— Вот так, вдвоем, неизвестно куда.
— Поисковые корабли всегда рассчитаны на двоих.
Инга взяла со стола книгу и, полистав, положила на место.
— Неужели этого нельзя было избежать? Зиг усмехнулся.
— Ты знаешь, мой дед был китобоем. Я один раз видел, как это делалось. Слепая жестокость, высокомерное презрение ко всем, кто на тебя не похож. Даже зверь не убивал, когда ему этого не было нужно, а человек…
— Можно, я немножко подремлю?
— Немножко можно.
Зиг поглядел на ленту курсографа. Осталось не так много. Скоро нужно будет переключить управление на основной маршрут.
— Зиг!
— Что?
— А там действительно есть обитаемые миры?
— Должны быть. Жизнь во вселенной не исключение, а правило. Где–то обязательно есть планеты, населенные разумными существами, может быть, даже более разумными, чем мы.
— А вдруг они будут поступать так же?
— Как?
— Ну, вроде твоего деда.