-Эй! Опять к нам? Есть свежее пиво!
-Извини, в другой раз, - отвечаю я и торопливо огибаю дом – у меня всего три часа… Нет, уже меньше.
Из подвала, где разместился другой бар – «Багдад» - доносится музыка, – нечто среднее между шаманским оркестром и ревом недоенных коров, в которую врывается хриплый голос, скороговоркой выкрикивающий что-то на английском.
Странное дело, как можно слушать такое, ничего при этом не понимая? Впрочем, люди очень часто выносят суждения о вещах, которых вообще никогда не видели. А здесь есть звук. Это уже много.
-Катя дома! – сообщил мне карапуз, метящий камнем в табличку на дереве.
-Катя дома! – подхватила какая-то женщина в платке, выглядывающая из окна второго этажа, раньше времени обезображенная семьей и кухней.
-Катя дома! – вразнобой кивают мне старушки, сидящие у подъезда и пронизывающие каждого проходящего взглядом-рентгеном.
Все они меня не знают! Но они видели меня с Катей, и поспешили сделать выводы. А теперь считают своим долгом сообщить мне то, что считают необходимым; то, что их совершенно не касается.
Я поблагодарил старушек за проявленную заботу и вошел в подъезд, слыша за спиной шепот. Шепчутся обо мне. И о Кате. Плевать.
Вот и квартира.
Жму на кнопку звонка. Басовитая солидная трель будоражит глубины четырехкомнатной квартиры.
Будь я ученым, психологом, я написал бы целую работу о дверных звонках и их хозяевах. Как часто характер вторых совпадает с тембром первых. На этой теме можно заработать миллионы! Но я не жадный, оставим это другим…
За дверью голос:
-Кто?
-Свои, - стандартно отвечаю я, ощущая непонятную тяжесть на сердце.
Да, сейчас откроется дверь и начнется привычный обмен шаблонно вырубленными фразами, за которыми не найдешь ни капли простого человеческого тепла, ни грамма обыкновенного участия.
За дверью заскрипели замки, зазвенели цепочки. Стальная громада подалась внутрь, и я вхожу. Луч света, успевший прорваться за мной с лестничной клетки, мгновенно выхватил Катино лицо. Оно белое (опять крем), на голове – бигуди.
-А это ты… Проходи…
Тупо горю: - Привет! – и бреду за ней.
Так, а это кто? Везет как утопленнику. Женька Асмолова – подруга Кати по университету – в кресле-качалке. Катя очень долго пыталась заставить меня пожалеть Женьку: мол, у нее неблагополучно в семье, она несчастный человек и т. д. и т. п. В общем, влияние Достоевского. Но я к нему равнодушен. Предпочитаю Чехова и Булгакова. К тому же, не разделяю мнения, что страдание, несчастье, неудача очищают человека. Они озлобляют его до бесконечности. И Женька тому пример. Трудно найти человека более безжалостного, завистливого и злобного, чем это маленькое, хрупкое создание. И что только нашел в ней Артур? Артур – Женькин парень. Немного грубоватые, крупные черты смуглого лица… темные волосы… атлетическая фигура… Работает в бригаде шарашников, ремонтирует квартиры. Но, как и Женька, из провинции, нуждается в столичной прописке, которая очень дорого стоит.
Рядом с Артуром восседает Жорик (не знаю уж, производное это от Жоржа или Егора). Он сильно похож на своего приятеля, а отличается только тем, что является коренным жителем столицы.
-Ну что там насчет Валерки? – перебивая ход моих мыслей и продолжая прерванный моим появлением разговор, спросила Катерина, погружаясь в зеркало.
-И тогда этот дурак сказал, что ему достаточно своего собственного общества! – ехидно посмеиваясь, ответила Женька.
Вся компания громко расхохоталась. Интересно бы узнать, над чем?
3
* * *
С однокурсником Кати и Женьки я познакомился совершенно случайно, когда попал на филологический факультет университета, где в тот день состоялась премьера спектакля «Маскарад».
Вообще-то я не любитель подобных зрелищ. Но даже меня задела за живое та страсть, с которой актеры – те же мальчишки и девчонки – сумели вовлечь зрителей в жизнь лермонтовских героев. Они заставили своих сверстников переживать, плакать, смеяться, затаив дыхание, ловить каждое слово. Жаль только, что не каждое слово достигало глубин души поколения «пепси» и «попсы». И зрители, избалованные мелодрамами по «ящику», разглядели только гибель чистой, юной Нины, но не поняли трагедии трех главных героев.
Валерка – худощавый мальчишка с серыми близорукими глазами и вечно мешающей прядью волос на лбу – играл Незнакомца. А когда спектакль окончился и все бросились поздравлять «Нину», «Арбенина» и «князя», он отошел в сторонку и, выслушав пару-тройку дежурных комплиментов, с рассеянной улыбкой смотрел, как поздравляют, обнимают, целуют его товарищей.