Поэтому, когда вахтерша преградила нам путь, он величественным жестом отстранил ее и бросил Карику через плечо:
-Капитан, покажите ей документы!
Карик выхватил у меня из нагрудного кармана проездной билет и, повертев им перед носом женщины, объявил:
-Национальный комитет… - далее невразумительно.
Но и этого хватило, чтобы вахтерша бессильно упала на стул и потянулась к телефону.
-Но-но! – погрозил пальцем Мерген. – Только попробуй! – и важно прошествовал к лестнице. Мы с Кариком – за ним.
Коридор на втором этаже восхитил Мергена. Оглядев пол, выложенный розовой плиткой, он мечтательно улыбнулся и заявил:
-Сделаю в «шкатулке» такой же!
Карик же, не теряя времени, уточнил у проходившей женщины местоположение кабинета проректора по научной работе.
-Там! – махнула она в конец коридора и устучала на своих каблучках.
Мы проводили ее взглядом и направились в противоположную сторону.
Коридор упирался в дверь. И мы неотвратимо сближались с нею, то и дело сталкиваясь с какими-то озабоченными парнями и девчонками, которые создавали невообразимую суету, бегая из кабинета в кабинет.
-Бегают как тараканы! – ядовито ухмыльнулся Мерген.
Я где-то слышал, что насекомые: муравьи, пчелы, тараканы, заранее знают о нападении на гнездо, и сказал об этом своим спутникам.
-Эти насекомые тоже почуяли наше появление! – резюмировал Мерген.
-Никогда не отвлекайтесь на посторонние дела! – тут же выговорил нам Карик, берясь за ручку двери. – Сейчас нам понадобятся все ваши таланты…
Он открыл дверь. И мы вошли в просторную приемную, где на диване сидело несколько человек, а в углу за компьютером – молодая девушка. Она подняла на нас равнодушный взгляд:
-Что вам угодно?
-Садыкова! – в один голос потребовали мы.
-Здесь кабинет ректора, - хотя она даже не улыбнулась, ответ прозвучал издевательски. – А вам – первая дверь направо…
-Спасибо! – пробурчал Мерген, хлопнув дверью.
-Быть Садыкову ректором, - философски констатировал Карик.
-Если не станет инвалидом! – ответил я, подходя к указанной двери.
-Не вздумай! – предупредил Карик. – Карается законом… И зачем я связался с такими дураками…
-Дуракам закон не писан! – все больше воодушевляясь, ответил я и рванул дверь на себя.
В приемной одиноко тосковал какой-то парень с ярким галстуком, закинутым за плечо.
-Ты кто? – строго спросил Мерген.
-Я? Червяков… - растерянно ответил молодой человек. – Заместитель председателя Союза молодежи…
-Почти комсомольский босс! – не удержался я.
-Вот что, Гусеницын, - грозно сдвинув брови, заговорил Карик, - у нас с… Хоттабычем разговор будет… Интимный! Поэтому никого не впускай, ни с кем не соединяй… Разве что президент позвонит… Но это вряд ли…
Ошеломив противника нахальством, мы совершенно нагло вперлись в кабинет проректора.
Сам виновник торжества благодушничал: развалившись в огромном кресле, он ковырял зубочисткой во рту и разговаривал с кем-то по «мобильнику».
-Джи-эс-эм! – заявил Карик, плюхаясь в кресло напротив. – Тариф снижен до десяти центов… У нас самые низкие цены!
Это вступление так сразило Садыкова, что он выронил трубку и вскочил:
-Кто вы?
-Мягкая мебель способствует пищеварению, - заметил Карик, устраиваясь поудобнее. – Держитесь за воздух, если еще не приобрели держалки фирмы «Елы-палы»…
Проректор рухнул в кресло, сраженный окончательно. Мы с Мергеном заняли позицию за спиной Карика.
Садыков шумно дышал.
-Мы пришли, - мягко произнес Карик, - чтобы узнать, на каком основании проректор по научной работе Садыков Абдурахман Кекилович желает заставить студентку филологического факультета лечь с ним в постель?
Проректор побелел. Потом покраснел. Потом попытался встать.
-Я не президент, - небрежно обронил Карик, - можете отвечать сидя…
-Кто вы? Что вам нужно? – спросил Садыков.
-Я уже сказал, что нам нужно… Или уже забыли?
-Дать пару раз по морде – сразу вспомнит! – проворчал Мерген.
Я с интересом наблюдал за проректором.
Вот это оплывшее жиром животное желает наложить свою потную, волосатую лапу на прекрасную девушку? Парадокс? Нет. Закон. Закон богатого человека. Хотя какой он, к черту, человек? Он уверен в своей силе, в своей безнаказанности!
-Так вот, - с брезгливой миной произнес Карик, - если ты еще раз хотя бы попытаешься взглянуть на Таню своими поросячьими глазками – ты их закроешь навсегда!
-Да кто ты такой?! – взорвался Садыков, на секунду обретая былую уверенность.