– Как в погребе, – сказал Рагнер, запахиваясь в плащ и садясь на скамью за стол. – Кажется, беседа будет коротка.
– Какое интересное ружье… – снял Вьён со стены подарок Ваны Дольсога – короткое и изящное ружье со сложным колесцовым замком. – Как работает это устройство?
– Безупречно… И такое ружье называется «пистолет», для пистолета нужна одна рука – не две, как для стрельбы из ружья. Теперь курок с пиритом сам бьет по колесу, порох на полке можно закрыть крышкой и не бояться его растерять при скачке или погоне… Мой гений пообещал наделать мне таких пистолетов вволю, если мои кузнецы разгадают секрет бронтаянцев – как те умудряются не ковать, а отливать стволы из стали…
– Ясно, – повесил Вьён пистолет на место, у лосиной головы, и сел напротив Рагнера за стол на табурет. – В записке ты написал, что срочно хочешь меня увидеть.
– Про черный сыр хотел узнать. Ты сказал, что кучу наварил, и где он?
– Ему надо время, чтобы созреть…
– Да? – удивился Рагнер. – И сколько?
– Хотя бы восьмиду. Когда затвердеет, я тебе сразу его привезу.
Рагнер вздохнул и задумался.
– Вьён… Сыра мало. Ну приедет за ним один корабль… Я лучше сам отвезу черный сыр в Брослос. У меня пивоварня пустует. Есть место, чтобы устроить еще и винокурню. Из того же ячменя наделать белого вина, только столь же крепкого, как и камышовое вино. Я бы хотел, чтобы ты работал винокуром, но боюсь… Зато это дело должно выйти намного более денежным, чем черный сыр, и ждать опять же не надо, пока что-то там затвердеет.
– Я справился со своим недугом. Мое заболевание душевное, а не плотское, – ты же знаешь… Жизнь была бессмысленна. А сейчас – нет. Я согласен, но с условием: помощники мне не нужны. Я хочу оставить в тайне то, как извлекаю чистый дух вина.
– Ты мне, что ли, не доверяешь?! – изумился Рагнер.
– Не тебе… Другим. Выйдет надежнее, поверь, если один я буду знать, как извлекать дух вина. Зато обещаю – вино получится крепче, чем что-либо тобою ранее изведанное.
– Отец Виттанд нас с тобой за дух вина на костер не отправит? А то я с ним вновь поругался.
– Еще одна причина, почему курение моего вина стоит хранить в тайне.
– Ладно… Всё по-прежнему: мои – три четверти, твоя – четверть. Поедем сейчас в пивоварню: всё осмотришь и скажешь, что нужно. Да, еще одно… – тяжело вздохнул Рагнер, вспомнив о просьбе Лилии. – Я вчера разговаривал с госпожой Тиодо, и надо сказать, она мне крайне понравилась… Вьён, я понимаю, отчего ты влюбился. Она не только подлинно красива, но и подлинно умна. И ее намерение стать монахиней тоже подлинно – я ныне не сомневаюсь в этом. На что ты надеешься?
– Ни на что, – тоже вздохнул Вьён. – И немного на чудо. Не зря же я ее увидел утром Судного Дня, а не погиб на морском ветру. Не поверишь, но я уверовал в Бога.
– Так ты на самом деле молишься!
– Да! – гордо поднял голову Вьён. – Наша вера – обман, – я не изменил своему убеждению, но в Бога нынче верую. А еще я в храм теперь очень хочу пойти – под венец с нею, с белоснежной лилией…
Рагнер скривил губы и, подумав немного, решил, что не будет более разубеждать друга, а то он того гляди опять потеряет смысл жизни, напьется в винокурне, устроит там пожар да спалит и себя, и всю пивоварню с амбаром.
– Знаешь, Вьён, вот бы ты еще сахар из камыша сделал, – сказал он другу уже в тамбуре. – Сахар – это золотой песок. Придумай, как осветлять сироп, а я его продавать стану как истинный торгаш. Ты же – себе ни в чем отказа знать не будешь, дочку выдашь за богача, а белоснежная лилия, что не желает цвести в твоем лесу, вдруг возьмет – да и зацветет в твоем саду. Деньги она тоже любит, как и Бога… Золото, много золота, может перевесить даже чашу с Богом, тем более с монастырем!
________________
Весь день Рагнер провел на правом берегу Йёртры, у замка. Вьёну требовались для курения вина «водяные печи», и землеробам было велено сделать печи из воды. В город Рагнер уж не успевал, поэтому обошел каждый дом, двор и огород в деревне. Даже посетил гумно. В итоге он изрек, что землеробам также надо заготовить побольше камышового сиропа, за какой он заплатит серебром, а еще нагонит сюда толпу плотников, и они починят все избы в деревне, поправят заборы и залатают крыши.