– Это он. Я его узнала!
– Что?! – возмущенно воскликнула Маргарита, обо всем догадавшись. – Да как ты можешь, лживая дрянь?
Нинно застыл, а Рагнер и Вьён поднялись на ноги.
– Сиди на месте! – жестко приказал Рагнер Маргарите, которая тоже лезла по скамье из-за стола. – Мы во всем разберемся. Господин Граддак, – сказал он кузнецу, – если вы сразу признаетесь, то облегчите свою участь.
– Я не поня́л… – растерянно ответил Нинно.
– И я не понимаю, как ты можешшь, Рагнер, – зашипела на своего возлюбленного Маргарита, не слушаясь его и выходя из-за стола.
Рагнер обхватил ее, не позволяя приблизиться к кузнецу, после крикнул – и в залу зашли четверо охранителей.
– Веди себя пристойно, – зло прошептал Рагнер на ухо Маргарите. Она ответила ему яростным взглядом.
– Я во всем разберусь, – громче сказал Рагнер и цепко ухватил Маргариту за руку выше локтя. – Господин Граддак, – посмотрел он на Нинно, – пройдите с этими людьми. Я чуть позднее задам вам вопросы. Не стоит драться или сопротивляться – вам будет хуже, но итог – тот же.
– Рагнер, пожалуйста, – жалобным голосом прошептала Маргарита, поглаживая его по груди. – Не верь ей – она лжет! Не знаю зачем, но лжет…
Внезапно Вьён с криком бросился на ошарашенного Нинно, даже не думавшего драться. Рагнер, отпустив Маргариту, едва успел перехватить друга и оттолкнуть его назад.
– Живо всем угомониться! – закричал герцог Раннор, вновь становясь перед Маргаритой и заслоняя ее собой от Нинно. – Вьён, еще раз – и я тебя сам успокою! Господин Граддак, я что, непонятно говорю?! Пройдите по-хорошему с этими людьми. Немедленно!
Было видно, что Нинно испугался, но, скорее всего, он боялся не смерти, а неизвестности.
– Пущай, – достойно и гордо ответил кузнец. – Мне скрытничивать нечего. Вопросы – так вопросы.
Он направился к выходу и лишь у двери замешкался – оборотившись, взглянул на побледневшую Маргариту и улыбнулся, успокаивая ее, после чего вышел из Оружейной вместе со своей стражей.
– Все, кто здесь останутся, – переводя дыхание, развернулся Рагнер к столу, – должны не покидать этой залы. Угощайтесь, если желаете, и ждите меня. Пойдем, – сказал он Маргарите, снова взял ее за руку выше локтя и повел девушку из залы. – Любимая, я во всем разберусь, не бойся.
– Что значит твое «разберусь»? – обозлено язвила Маргарита. – Поверил ей? Она даже не дрянь – она лярва, мерзкая пиявка, что к тебе присосалась. А ты убьешь Нинно? Уточни! Так убьешь?
Они оказались в небольшой передней, и там Рагнер отпустил Маргариту, достал из кошелька связку ключей и открыл дверь в свой кабинет.
– Только, если он виновен, – держал распахнутой дверь Рагнер. – Иди к себе и жди там! Грити… – ласковее добавил он, – ты должна мне верить, как себе, – я же твой муж.
– Я бы верила, если бы не встретила вас в тамбуре… – не двигалась она: стояла без плаща в холодной, проходной передней. – Ты тайно их пригласил, а меня даже звать не собирался! И что потом? На казнь хотя бы пригласишь?
– Маргарита! – разозлился Рагнер. – Я пытаюсь всё сделать верно – и только! Пусть он тебе брат или кто там еще, если он виновен – заслуживает смерти! И как ты, я не понимаю, которая пережила то же, что и Лилия Тиодо, можешь оправдывать надругательство и такого выродка? Тебе одной можно бесконечно реветь? И лишь ты одна заслуживаешь жалости и справедливости?
Маргарита очень хотела уйти от него – убежать к себе и закрыть дверь на щеколду, но вместо этого она смягчила тон.
– Рагнер, возлюбленный мой, дорогой мой, – зашептала девушка, – но ведь так нельзя: просто ткнуть пальцем, обвинить человека – и его казнят страшной смертью! Ей верят, потому что она жертва, но вдруг она ошибается?
Она говорила словами Ниля Петтхога и тем самым достучалась до Рагнера.
– Нинно ведь был такой бородатый утром, помнишь? Как она могла узнать его сразу, едва он вошел? Я его не узнавала с той бородищей…
– Я всё выясню, – спокойным голосом ответил Рагнер и, приобняв Маргариту, повлек ее в свои покои. – Заходи, прошу, а то ты без плаща – еще простудишься. Про бороду я учту – ты права. Хотя у Ниля тоже есть борода, да в темноте он и кузнец похожи: оба высокие, худые, с ручищами… Но ты права – так сразу узнать, – это странно… Иди к себе, любовь моя, и жди… Не заставляй меня тревожиться еще и за тебя.
– Обещай мне, что не будешь бить Нинно и пытать, и ей верить на слово тоже лишь потому, что она красивая. Тогда я покорно буду тебя ждать.