– Значит, мясник не причинял вреда женщинам? И даже вольнодушным был… Тогда мне его жалко… Он не заслужил казни для насильников.
– Моя ты добросердечная, – поцеловал Рагнер ее в висок. – Всё равно он нелюдь, уже кусачий зверь, – и, прав Сиурт, монастыря такой убийца не заслужил. Он завтра мигом потеряет сознание и истечет кровью за час, вместо того чтобы мучиться три дня на колесе. Я бы сказал, что ему очень повезло.
Маргарита задумалась.
– В прошлом году, я где-то в это время венчалась. Так мужа любила, и он меня вроде любил, – а всё оказалось обманом… Хорошо, что сегодня иначе.
Рагнер ничего не ответил, только крепче ее обнял.
«Прощай, Нинно, – сказала Маргарита заходившему за Южный мыс кораблю. – Пожалуста, будь счастлив».
«Прощай, выродок, – думал в это время Рагнер. – Позор с Лилии Тиодо смоется уже этой ночью, а не завтра в полдень. Тебе тоже сильно, очень сильно повезло, "красноглазый демон", – быстро и без боли станешь рыбой».
________________
Лилия и Адреами не вернулись вместе с Аттсогами в их дом: Арл Флекхосог любезно предложил им переночевать в своем доме, а во второй день Венераалия вместе просмотреть казнь. Лючия Альмондро, сочувствуя подруге, оставалась с ней в доме Флекхосогов аж до окончания ночного часа Целомудрия – до того, пока за ней не пришел обеспокоенный муж и не увел ее.
– Наконец-то она ушла! – сказала Лилия в кабинете Арла. – Столько же в ней благочестия и правильности, аж тошно! Если у Лючии будет дочь, то я этой крошке не завидую – к ней она будет даже строже, чем к себе. И сыну не завидую – как раз его Лючия избалует!
Лилия по-домашнему вольготно полулежала на покрытой узорной камкой скамье, подложив под руку подушку из золотистого бархата – ту, что некогда сама вышивала. Хозяин дома стоял у стены напротив нее, у трехъярусной полки, и разливал сладкую можжевеловую настойку. Более никого, кроме них, в темно-вишневом кабинете не было.
– Тебе пора покидать Ларгос, – сказал старик, подавая изящной красавице чарку и садясь на высокий стул за свой роскошный, «черепаховый» стол. Арл Флекхосог тянул настойку медленно, причмокивая, а Лилия выпила ее разом, скривилась и, выдохнув, ответила:
– Зачем? Герцог Раннор думает, что Торвда зовут «Фодд».
– Пятьдесят золотых монет творят чудеса. Убирайтесь все трое, пока не поздно!
– Четверо… Ты забыл о Миммё. Она с Торвдом сейчас…
– И почему твой брат такой лободыр?! Ему же просто надо было сидеть тихо! Висельник проклятый…
– Он решил сколотить новую банду! – всплеснула руками Лилия. – А их нужно было проверить в деле и связать кровью. Конечно, он дурак, но он всё знает о нас – и не должен попасться. А я никуда не уеду отсюда! Теперь твоя очередь нам помогать!
– Моя очередь?! – возмутился старик и одним глотком допил настойку. – Я спас Торвда от виселицы, Адреами от каторги, а тебя от клейма и уродства! Тебе бы ноздри вырвали! Кто мне руки целовал?! Моя очередь?
– Прости меня, – закрыла лицо руками красавица. – Я просто измотана сегодняшним судом! И так тревожусь о Торвде и Миммё!
– Скверно лжешь, – скривил рот Арл. – Ты никого, кроме себя, не любишь. На брата и дочь тебе наплевать. И на меня тоже.
– Но это вовсе не так, – открывая лицо, нежно пропела Лилия. – Я так горжусь тобой и тем, чего ты достиг. И ты тоже будешь мной гордиться… когда я стану герцогиней Раннор.
Арл Флекхосог скрипуче рассмеялся.
– Рагнер Раннор с меня глаз не сводит, – обиженно пояснила молодая женщина. – С первого дня, как увидел. И мы даже целовались уже.
– А потом он прилюдно унизил тебя в Суде, – усмехнулся старик. – Олё, да очнись!
– Герцог Раннор ныне в муках, – привстала она и начала разглядывать себя в зеркале, то улыбаясь себе, то хмурясь, то делая невинное лицо, то гордое. – Ради своей пузатой коровы он предал и отца, и себя тоже, ведь пошел против долга рыцаря: карать виновного за поруганную честь дамы. И лишь я, своим прощением, могу вернуть ему себя самого! Он мне будет так благодааарен!
– У тебя в соперницах не просто красавица – она ждет его дитя и она баронесса! Тягаться с титулом… нет, я точно не стал бы!
– Пф, баронесса… – презрительно фыркнула в зеркало Лилия. – Ее прошлое весьма смутно. Титул дал ей муж, который погиб, похоже, уж после того, как она сошлась с герцогом Раннором. Ой, ну ты же видел сегодня ее брата! Кузнец! Меридианского не знает! Значит, и она была такой же, как он… или такой как яяя… Сомневаюсь, что она, вообще, имеет титул и была замужем.