— Ноги моей больше тут не будет! — я надела пальто, яростно застёгивая пуговицы, еле попадая в петли.
— Клариса, вернись! — а вот и мать появилась следом. — Не смей позорить наш род перед императором!
— Не переживай, ваш род не пострадает! — отчеканила я, завязывая шарф. — Я лучше останусь старой девой, но не выйду за толстосума, который придётся вам по душе.
— Когда это закончится? — пробубнил отец и вернулся обратно в кабинет, предпочитая уйти от проблемы, как он обычно поступал.
— Клариса! Ты лишишься наследства! — мама себе не изменяет и решила применить любимый вид шантажа.
— Которого практически нет? — хмыкнула я, натягивая перчатки. — Всего доброго!
Я развернулась и, толкнув дверь, выскочила на улицу.
Крики и проклятия полетели мне вслед. Приехала, называется, навестить родителей. Смахнув слезу с щеки, я применила магию, чтобы моя ноша стала более лёгкой, и зашагала по тротуару. Хорошо, что наш домик расположен не на самой окраине Нербурга, где в тёмное время суток опасно. Мимо мчалось такси — вот повезло. Я вскинула руку, махнув водителю, и жёлтое маг-авто тут же остановилось.
— Добрый вечер, отвезите меня на улицу Вейберга, шестнадцать, — назвала я адрес, когда водитель вышел из салона.
— Да, миледи, мне как раз по пути, — кивнул он, взяв мой саквояж, и галантно открыл заднюю дверцу. Я села в комфортный салон.
Забросив в багажник мой скарб, мужчина вернулся на место, нажал на газ, и машина помчалась прочь от родительского дома. Я не выдержала и взглянула в последний раз на кирпичное здание, которое всегда холодно меня встречало. Глаза опять защипало.
Я знала, что родители так и не смогли справиться с горем после смерти старшего сына, втайне жалея, что именно я выжила в эпидемию. Мы тогда были ещё детьми. Роберт был старше меня на три года, но болезнь подкосила сильного и здорового ребёнка. Я тоже болела, но смерть за мной не пришла, хотя целитель говорил, что я не жилец. Мне тогда только исполнилось шесть лет.
Но я никак не ожидала, что мать скажет мне в лицо, что жалеет о том, что вместо меня умер Роберт, — их наследник, надежда и опора. Смерть сына сильно отразилась на родителях, и они почти не занимались мной, словно это я виновна в смерти брата.
Отец запил и промотал состояние, проиграв львиную долю в карты. Когда он очнулся после года пьяной жизни, то опомнился, вспомнив, что у него растёт дочь и когда-то ей понадобится приданое. Запои прекратились, он попытался наладить дела, но из-за своих прошлых запоев потерял доверие партнёров. Никто не хотел брать его в долю. Тогда он занялся спекуляциями на рынке, но из этого ничего не вышло, и наша семья обанкротилась. Больше всего мне было жаль отца. Он любил меня, пусть по-своему, стесняясь этих чувств, но я чувствовала его любовь: редкие объятия и разговоры по душам у камина, когда язык у него развязывался от стакана дешёвого бренди.
А вот мама любила только Роберта — её первенец, её отрада и наследник древнего рода ди Сонг. Я же была для неё обузой, она вечно жаловалась, что девочкам нужно готовить приданое, что наряды мои стоят дорого, в отличие от мужских костюмов, — хотя она меня не баловала обновками. Мать из кожи вон лезла, натаскивая меня и пичкая нравоучениями: леди должны то, леди должны это, леди не имеют право…
Именно поэтому я решила во что бы то ни стало стать самостоятельной и финансово независимой леди. Благо старый император был прогрессивных взглядов и десять лет назад издал закон, позволяющий женщинам учиться в академиях и работать. Правда, перечень профессий не давал большую свободу выбора, но это, несомненно, лучше, чем просто сидеть дома и быть иждивенкой.
Маг-авто уже примчалось по озвученному адресу. Шикарный белый особняк за кованым забором приветливо горел яркими окнами. Водитель помог мне выбраться из салона и достал мой багаж. Я расплатилась с ним, и тот, поблагодарив, умчался дальше.
Я дернула три раза за верёвку на калитке — условный знак. Где-то в глубине дома звонко зазвучал колокольчик. Долго ждать не пришлось. Через пару минут мне навстречу выбежала знакомая женская фигурка, завёрнутая в тёплый плед.
— Риса? Заходи скорее! — Солли сначала удивилась моему появлению, но быстро поняла, в чём дело.
— Я ушла из дома, окончательно поссорившись с мамой. Мне больше некуда идти, — выдохнула я, шагнув во двор, и горькие рыдания вырвались из груди. Тёплые хрупкие ручки обняли меня за плечи.
— Ничего, моя хорошая, всё образуется, вот увидишь, — подруга прижалась ко мне, даря свою любовь и утешение.
— Прости, тебе нельзя расстраиваться, — я вытерла перчаткой щёку, беря себя в руки. — Я сейчас успокоюсь.