— Ну, погоди, Лер… Кризис, — оправдывался Вадик.
— У тебя все время кризис! Даже в Турцию съездить не можем… Поменьше на компьютере играй!
Странно, но до этого, если Вадику и предъявлялись материальные претензии, то не в такой форме и гораздо меньшие по размерам. Возможно, копилось. Либо выросли аппетиты. Старина Пушкин не на пустом месте сочинил сказку про рыбку. Тоже небось женушка пилила по вечерам: давай, пиши «Евгения Онегина», а то третий год карету не меняем, перед людьми стыдно.
Когда они перебрались в собственную ипотечную квартиру, Лерка чуть не плакала от счастья. А теперь машину подавай. А прошло-то всего ничего. Меньше года.
— Что мы теперь десять лет на мои деньги жить будем? Нормальная перспектива! Я сейчас хочу жить, пока молодая. А в тридцать пять мне, может, уже ничего и не понадобится!
— Послушай, многие живут гораздо хуже нас, — пытался успокоить жену Вадик, — и не паникуют.
— Пусть другие живут, как им вздумается. Некоторые на помойках едят и счастливы. Но я не другая. Я хочу жить нормально! И не собираюсь питаться сухарями из-за того, что тебе не перевели зарплату.
Правда, вечером того же дня Лерка попросила прощения. Мол, вспылила. Он, конечно, простил. Но осадочек, как говорится, остался.
А еще через неделю она сообщила, что ей предложили работу в Финляндии. Раз в месяц ездить на выходные и массировать фиников в каком-то навороченном салоне. Якобы собственных мастериц ручных дел у них не хватает. Платят хорошо — тысячу евро за поездку. Вадик, разумеется, не возражал и не особо уточнял, что там за салон. А надо было, хотя бы ради приличия. Из первой поездки Лерка привезла ему спинной электрический массажер. И сказала, что презент вполне заменит ее руки. Никакой массажер не смог бы заменить ее рук, но Вадик не возразил.
Удивительное дело, но деньги перевели. Никита, составивший Вадику компанию (чтобы друг не сплутовал), еще раз подтвердил свою правоту:
— Это судьба. Вот я правильно сказал — надо верить в лучшее и ставить высокие цели. Теперь дело за малым. Дождаться вечера. И поверь, завтра от твоей хандры не останется ни следа. Спокойно поедешь к ней, и цивилизованно, без суеты обсудите планы.
На обратном пути Вадик завернул на вещевой рынок и купил у восточной торговки смену белья и новые носки. Все-таки даже в борделе надо соответствовать. Хотя он так и не решил — станет ли сегодня супружеским изменником или воздержится.
Может, он тоже вспылил? Может, стоило разобраться, выслушать ее, а не убегать, словно мальчик от грозы. Нет, в тот момент он не мог поступить иначе. Но потом, остыв? Может, позвонить Лерке, выслушать ее версию? В спокойной обстановке. Или в салон съездить?
— Слушай, — он отвлек Никиту от созерцания обложек DVD эротического содержания, выставленных в рыночном пиратском ларьке, — я хочу к Лерке сгонять.
— Зачем? — насторожился брокер.
— Ну, так… Поговорить. Нам на выходных в деревню…
— Тихо. Спокойно… Давай без резких движений. У тебя сейчас восстановительный процесс после тяжелой психологической травмы. Это очень тонкая материя. Один неверный шаг, и все полетит в пропасть. Поэтому никуда сегодня ездить не надо. Съездишь завтра. Один день все равно ничего не решит.
— Не наводи тень на плетень.
— Какую тень это я навожу?! — опять обиделся Никита. — Ты чего думаешь, я не смогу найти денег и снять девку? Да хоть двух! Только мне это не надо! А надо тебе! Для тебя ж стараюсь! Пожалуйста, катись, куда хочешь. Разговаривай. Только потом не плачь на груди.
Груди у Никиты не было, но живот ее вполне успешно заменял. Но брокер этого очевидного факта признавать не хотел.
На сей раз Вадик не поддался на уговоры. В конце концов, это его жизнь.
— Я поеду к ней.
— Ну и давай! Дурная голова ногам покоя не дает… Вон автобус подошел. Беги.
Салон «Фантазерка» арендовал помещение в районной детско-юношеской спортивной школе олимпийского резерва. Резервом тут, вообще-то, не пахло. В большом зале располагался цех по производству дешевой мебели, а уличную площадку отдали под стоянку авто, оградив от желающих погонять мяч колючей проволокой. Когда Сочи признали олимпийской столицей, власти велели убрать из всех спортивных учреждений коммерческие предприятия, дабы готовить олимпийцев. Но с властями договорились, потому что власти это не нечто абстрактное, а вполне конкретные люди, желающие жить хорошо и питаться вкусно.