И вот наконец, после долгих мучений, он был у цели.
В двух метрах от него, прямо под мощным стволом, зияла огромная черная щель норы… Пещера. Чтобы до нее добраться, надо было подняться на холмик.
Тогда Антуан осторожно опустил тело на землю, наклонился и покатил его. Как свернутый ковер.
Голова ребенка то и дело обо что-то ударялась, но Антуан, зажмурившись, продолжал движение. Открыв глаза, он увидел, что находится на середине склона. Глубокий черный провал, к которому он приблизился, испугал его, как жерло печи. Пасть людоеда. Никто не знает, что там. И насколько там глубоко. И вообще, что это? Антуан всегда думал, что это яма, оставшаяся от пня какого-то другого, давно вырванного дерева, куда теперь повалился бук.
Ну вот. Он был на месте.
Но облегчение так и не наступило.
Тело малыша Реми было распростерто у его ног, на краю отверстия, а над ними обоими нависал гигантский ствол поверженного бука.
Теперь надо было его столкнуть. Антуан не мог решиться.
Обхватив голову руками, он завыл от горя, вытянул вперед правую ногу, подсунул под ляжку ребенка и слегка шевельнул ее.
Потом, подняв глаза к небу, сделал резкое движение ногой.
Тело неторопливо покатилось, на самом краю зияющей ямы оно как будто помедлило, затем мгновенно сорвалось и упало.
Последнее, что запомнит Антуан, – это рука Реми, его пальцы, словно пытающиеся вцепиться в землю, удержать тело от падения.
Антуан замер на месте.
Тело исчезло. Мальчика внезапно охватило сомнение, он встал на колени, протянул, поначалу робко, руку в пустоту, пошарил там на ощупь.
Рука ни на что не наткнулась.
В полном отупении он поднялся с колен. Вот и все. Никакого Реми, ничего, все было кончено.
Лишь воспоминание об этой постепенно исчезающей ручке со скрюченными пальцами…
Антуан отвернулся от ямы и поспешно удалился, механически продираясь сквозь густой кустарник.
Добравшись до края лесосеки, он взобрался на холм и побежал…
Если выбрать самый короткий путь, придется дважды пересечь шоссе. Антуан крался, пригибался за кустами. Оказавшись на повороте, где за изгибом дороги не были видны проезжающие машины, он прислушался, но это проклятое сердцебиение…
Он распрямился, наспех бросил взгляд направо, потом налево – и решился. Бегом пересек шоссе и снова углубился в лес в тот самый момент, когда из-за поворота выскочил грузовичок господина Ковальски.
Антуан кинулся в придорожную канаву и замер. В трехстах метрах от въезда в город он ненадолго задержался в зарослях, но чувствовал, что раздумывать больше нельзя, наоборот, надо решаться, и поскорей. Антуан вышел из леса и начал двигаться, как ему представлялось, уверенным шагом, пытаясь восстановить дыхание.
Нормально ли он выглядит? Он поправил взъерошенные волосы. На руках было несколько едва заметных царапин. Антуан торопливо стряхнул со штанов и рубашки землю и травинки…
Он думал, что ему будет страшно вернуться домой. Но нет, наоборот, привычные места – пекарня, бакалейная лавка, ворота мэрии – вернули его в нормальную жизнь, заслонив собой кошмар.
Чтобы никто не заметил порванного рукава рубашки, он попытался ухватить его за манжет и зажать в кулаке.
Антуан опустил глаза.
Он потерял свои часы.
3
Часы для подводного плавания, с черным циферблатом, зеленым флуоресцентным браслетом и впечатляющим набором функций: тахеометр, крутящееся круглое окошко, показывающее время во всем мире, еще одно для определения погоды, калькулятор… Часы были ему велики, болтались на запястье, но именно этим они ему и нравились. Антуану несколько недель пришлось приставать к матери, чтобы получить разрешение на их покупку, и он добился его лишь в обмен на кучу обещаний и обязательств. А еще ему пришлось выслушать массу нравоучений в отношении бережливости, необходимых и пустячных трат, контроля над своими желаниями и еще каких-то довольно неясных для него понятий, почерпнутых матерью из журнальных статей о проблемах детства и воспитания.
Как он объяснит внезапную пропажу часов? Мать наверняка заметит, в таких вещах ее не проведешь.
Может, стоит вернуться? Где он мог их потерять? Может, они упали в яму под старым буком… А если он потерял их на обратном пути? Прямо на дороге? Если их кто-нибудь найдет, станет ли это уликой против него? Или, того хуже, приведет следствие прямиком к нему?
Терзаемый этими вопросами, Антуан не сразу заметил, что в саду у Дэме царит непривычная суматоха.
Группа из семи-восьми человек, в основном женщин, что-то взволнованно обсуждала. Среди них – торговка бакалеей, которую невозможно было застать в ее лавке, госпожа Керневель и даже госпожа Антонетти, такая худющая, что ее почти не было видно. Эта старая ведьма говорила дрожащим голоском и сверлила вас своими злющими голубыми глазками.