Полагаю, что покровители Масленникова тоже вели его налаженной схемой: он должен был несколько лет успешно поруководить цехом, а с этой должности его назначили бы директором на какой-нибудь из ферросплавных заводов, а после этого директорства — в Москву. Однако Масленников застрял у нас, так как Топильский развалил завод до такой степени, что использовать наши кадры для укрепления других заводов было просто невозможно. Тем не менее, Невский хотя уже и сам, словами Пушкина, «в гроб сходил», благословил Масленникова на должность главного инженера Ермаковского ферросплавного, хотя у нас без проблем можно было найти с десяток более подходящих кандидатур. Но должен сказать, что, тем не менее, у меня по работе и с Сашкой не было никаких проблем, поскольку он не страдал инженерной дурью Петруши, при необходимости мог вникнуть в любой технический вопрос и работать никому не мешал.
По своему интересен и конец его карьеры на нашем заводе, хотя, если подумать, конец его карьеры особенно интересен мне, поскольку одновременно и моя карьера чуть-чуть не кончилась.
Времена были андроповские, партия начала кампанию за укрепление трудовой дисциплины, а мы в ЦЗЛ накануне Первомая решили отметить этот праздник междусобойчиком на рабочем месте. Собрались после работы в метлаборатории, в которой, как я писал, шкафами был отгорожен и мой кабинет. У нас стояла большая печь для исследования электродной массы, что-то вроде жарочного шкафа, и женщины запекали в ней кур, насаживая их на бутылки с водой. Естественно, и из дому приносилась всякая всячина, и, как говорится, ничто так не спаивает коллектив как коллективная выпивка. Мы уже почти все выпили, и тут возьми и возмутись моя секретарь. Это была молодая, лет 23–24, но уже разведенная женщина и, надо сказать, очень видная и лицом, и фигурой. Она громогласно пожаловалась, что все тут женатые, а ей, холостячке, не догадались холостого мужчину пригласить. И добавила: к примеру, Масленникова. А тот был все еще холостым, хотя и жил с одной женщиной, которая, по общему мнению, моему секретарю и в подметки не годилась. И вот тут мне, как и в свое время Сисько, боком вышла моя любовь к шутливым подначиваниям.
Отвлекусь. Судя по рассказам о моряках, у них в традициях подначивать, особенно салаг, но я читал о случае, когда такая подначка плохо кончилась для самого шутника. Дело было так. На судно, стоящее в порту на ремонте, прибыл новый матрос, и боцман, сидящий в кругу бывалых матросов, решил позабавиться розыгрышем новичка. Он тут же вручил салаге ножовку по металлу и послал того на палубу с заданием отпилить лапы у якоря якобы для их ремонта. Кто видел эти лапы и представляет, для каких дел применяется ножовка, тот поймет, что ею не только нельзя отрезать лапы, но нельзя и серьезные повреждения нанести якорю. Через часок боцман с матросами решили подняться на палубу и полюбоваться на потного салагу, но тот явился сам с докладом, что лапы отрезаны. Все решили, что он догадался, что его подначили, и решил в свою очередь подначить боцмана. Но салага говорил совершенно серьезно и недоумевал, почему все смеются. Все бросились на палубу и убедились, что да, действительно, обе лапы лежат отдельно от того, что раньше называлось якорем. Оказалось, что салага до поступления в торговый флот окончил профтехучилище и был сварщиком. Он попытался пилить лапы ножовкой, но увидел рядом на пирсе работающих газорезчиков. Он их попросил, и они перебросили ему на палубу резак с кислородным и ацетиленовым шлангами, и салага быстренько отрезал лапы у якоря, радуясь, что так четко исполнил первое же задание на судне.
Так вот, в тот предпраздничный день и я доподначивался, как этот боцман. Не особо отвлекаясь от темы компанейского разговора, я подначиваю своего секретаря: у меня на столе телефонный аппарат с многими кнопками, сними трубку, нажми на кнопку «гл. инж.», и он тебе ответит. Мы продолжали разговор, когда она подошла и сообщила, что пригласила Масленникова, и он сейчас приедет. Все решили, что это она теперь подначивает меня, и еще больше развеселились, интересуясь, захватит ли он с собой выпивку, а то у нас заканчивается. Мы недоучли, что в своем инженерном кругу мы знали, какой Сашка стервозный, но ведь секретарь была не из нашего круга. Нам и в голову не могло придти, чтобы пригласить Масленникова в свою компанию, да еще и на рабочем месте, но для нее он был завидным холостым мужчиной и, думаю, даже красивым — высокого роста, крепкий, с правильными чертами лица. Поэтому мы, отсмеявшись на «шутку» секретаря, вернулись к прерванной болтовне.