— Капучино. Ореховый , как ты и просила, - Пирс подарила ему одну из своих самых обаятельных улыбок, когда тот ставит поднос на постель.
— Спасибо, Кларк, - берет чашку в руки.
— Коди, - поправляет тот.
— Ну да, Коди, - кашляет она.
— Кетрин, мне нужно идти на работу, - пытается сказать тот.
— Я тебя не отпускала, красавчик, - строго говорит, заглядывает в глаза, точно зная, что на следующей вопрос он ответит честно. — Ты когда-нибудь любил? Предавал любовь?
—Любил, но уже слишком поздно и мое сердце обратилось в лед, - начинает тот. — Ее имя Сэми, мы познакомились в колледже, рядом с ней я испытывал невероятно чувства, на душе, словно все расцветало, сердце стучало быстрее. Все мысли только о ней, но я боялся признаться в своих чувствах и теперь слишком поздно. Поздно, потому что, она с другим, у нее карьера в Лос-Анжелесе. Поздно, потому что я промолчал о своей любви. Промолчал и теперь сожалею. Что насчет тебя?
— Стефан Сальваторе-моя настоящая любовь, ели я не получу его, то никто его не получит. Но так ли это? Он сказал, что все его чувства были нереальны, и я задумалась, - хихикает, отворачивается к окну. — Задумалась над тем, что предала чувства того, кто любил меня. Предала того, кто желал спасти мою жизнь и душу. Он знал меня иной. Знал, когда мое сердце билось в груди, и я верила в такое чувство, как любовь. Верила, потому что, для восемнадцатилетней девушки, изгнанной из семьи из-за позора, утратившей свою честь и родившей внебрачного ребенка - девочку, которую отнял у меня отец. Я даже не смогла подержать свою дочь на руках. Мир был слишком жестоким, и вера в любовь – единственное, что могло заставить жить. Был один мужнина, который смотрел на меня так, что все внутри меня переворачивалось. Смотрел и в этом взгляде было что-то такое, что заставляло меня затаить дыхание и не отводить взгляда. Только он смотрел на меня с теплотой и нежностью, желанием защитить, только я поняла это слишком поздно.
— Тот мужчина любил тебя, а может и до сих пор любит? - садится на постель. — Иногда легче быть с тем, кто любит тебя, кто принимает твою тьму. Так, что же произошло?
— Та милая и невинная девушка, которую полюбил тот мужчина, засунула свою голову в петлю и умерла, ради жалкого существования, - на лице появляется ухмылка. — Та девушка, умерла. Я знаю это точно. Той девушкой была я. Я умерла, чтобы родилась новая, жестокая, манипулирующая, лгущая стерва ,по имени Кетрин Пирс. Кетрин Пирс, которая не верит в любовь, а только играет в любовь. Играет.
— Жаль, но если он любит милую и невинную девушку, то сможет принять новую версию тебя? - выдавливает Коди. — Если любишь, то плевать на все. Ты принимаешь свет и тьму любимого. Может он сможет принять тьму и воскресить ту девушку, которой ты была когда-то?
— Или убьет меня, вырвав мое сердце, как когда-то я вырвала его сердце, - Пирс больше не позволила сказать ему и слова, взглянула в глаза, ее зрачки сузились. — Забудь наш разговор. Ты забудешь меня. Ты забудешь о взрыве, ведь ты ушел раньше, вместе с женщиной : кареглазой брюнеткой, с которой хорошо провел сегодняшнеюю ночь. Теперь ты можешь идти…
Уходит. Перед глазами только туман и образ. Образ, который пленил его. Образ кареглазой брюнетки. Уходит, воспоминания, как-будто окутано густым туманом.
Покидает комнату, закрывает стеклянную дверь и больше ничего не помнит. Покинул комнату и позабыл все. Позабыл, покинув комнату ведь его воспоминания изменены.
Спрыгивает с постели, натягивает черные обтягивающие ноги брюки, затягивает застежку кружевного бюстгальтера, поверх надевает черную майку, которая пропахла кровью ее жертв, обевает кожаные туфли на двенадцати сантиметровых каблуках. Оделась во все черное и готова вести игру. Поднимает с пола мобильный, и покидает квартиру через окно, и да, ей повезло, что квартира располагаясь на первом этаже. Здесь ей не место.
Идет. Поднимает голову вверх, смотрит на облака.
От нее снова пахнет кровью.
Не верит. Сердце обратилось в лед. Душа не верит, но ждет спасения.
Шаги. Стук каблуков по асфальту.
Сейчас ей действительно хочется столько сказать ему. Сказать, все, что думает. Но она не может пойти к нему и поэтому не знает куда пойти. Куда пойти? Закрывает глаза и сейчас Кетрин Пирс ,готова пойти хоть на край вселенной, только чтобы избавится от навязчивого всплывающего в ее воспоминаниях.
Снова он. Снова его взгляд, такой внимательно-придирчивый, будто бы он ищет. Ищет в ней ту Катерину, которой она была. Словно ощущает как взгляд его карих глаз то и дело скользит по изгибам её тела, словно ищет в ней кого-то.
Закрыла глаза и идет вперед.
Идет.
Снова он. Снова перед ней, как в их первую встречу, и кажется она вспоминает. Вспоминает тысяча четыреста девяносто второй. Вспоминает бал по случаю Дня Рождения Клауса. Вспоминает, как Тревор окликнул ее, коснулся талии и подвел к мужчине, с которым разговаривал ранее.
Замерла, широко распахнула свои глаза, когда тот коснулся ее и поцеловал руку. Впервые она смотрела в его глаза, испытывала нечто прекрасное и волнительное, мурашки по всему телу. Она склонила голову, ведь если посмотрит в его глаза еще раз, то будет готова распрощаться совсем. Со всем и даже душей и сердцем. Распрощается, только чтобы смотреть в его глаза всю оставшуюся жизнь. Распрощаться, ведь ее сердце стучит быстрее, тело дрожит, и она не может контролировать это вспыхнувшее в ней чувства. Не в силах контролировать любовь.
— Простите меня. Вы мне кое-кого напомнили.
— Катерина, позвольте представить Вам Лорда Элайджу.
Идет. Глаза закрыты, произвольно сжимает руки в кулаки, царапает ногтями ладони. Причиняет себе боль, только чтобы этот образ растворился из ее воспоминаний. Исчез, растворился, не возвращал ее к человечной Катерине, не заставлял вспоминать прошлое. Зачем она затеяла всю эту игру? Только бы он исчез или же Кетрин желает, чтобы образ Элайджи Майклсона был впечатан в ее воспоминаниях, желает думать о ней, желает, чтобы он побыл с ней, хотя бы чуть-чуть.
Идет, закрыв глаза. На асфальт капает кровь. Больно, но образ в ее голове продолжает мучить ее, не спешит исчезать, растворяться и покидать ее.
Идет, закрыв глаза. Образ Элайджи Майклсона впечатан в ее разум и сердце, что Кетрин Пирс не осознает, что происходит с ней. Не знает и даже не догадывается, что находится во власти клише. Во власти клише именуемого любовью.
— Убирайся! Слышишь? Убирайся из моей головы! Иди к Черту! Убирайся!
Кричит, задевает плечом случайного прохожего. Еще чуть-чуть и она упадет. Упадет, ведь ее глаза закрыты, и она не знает и не видит куда идет.
Мужчина хватает ее за плечо, резким движением притягивает к себе и это заставляет ее открыть глаза и посмотреть на него. Что происходит? Что происходит с ней. Сдерживает набухающее ,под глазами венки. Сдерживает монстра внутри себя. Ведь Кетрин выпускает монстра каждый раз, когда ей грозит опасность. Она думала, что ей грозит опасность, но взгляд сдерживающего ее мужчины напуган.
— С вами все хорошо?
Смотрит на нее. Растрепанный вид, не причесанные волосы, скомканная ткань майки и от нее пахнет кровью. Такой вид мог напугать любого, и как Кетрин Пирс позволила себе появиться в таком виде на улицах Манхеттона. Видимо, Кетрин Пирс и вправду дошла до края, и не знает во власти какого клише она находится.
Плутала, столько лет кружила, чтобы вернуться на то место, чтобы начать все сначала. Если мы мечтаем вернуться в прошлое, значит это еще не прошлое и не все еще пережито. Еще не все прожито, но Кетрин Пирс не может вернуться в прошлое. В прошлое невозможно вернуться. Все, что ей осталось - это горстка воспоминаний обратившихся в пепел и его лицо, которое с каждым днем утрачивало ясность очертаний. Кетрин Пирс не желает возвращаться в прошлое и не вернется.
— Я в порядке, спасибо, правда, сегодня мне потребуется больше кофеина, чтобы прийти в себя, - смотрит в глаза, зрачки расширяются-сужаются и теперь прохожий повинуется ее воле,
— Не пейте слишком много кофеина, - отпускает ее и уходит, идет вдаль улицы.