У Керолайн Форбс всегда была на лице улыбка и солнце в белокурых локонах, только вот и все же она сильная, но потребовались годы, чтобы признать, что у нее никогда не будет кусочка личного счастья, как у Елены и Деймона, принять смерть Стефана и одеть обручальное кольцо на серебренной цепочке.
Спустя годы Керолайн встретилась с Бонни, которая вернулась из мирового путешествия, которая желала только прожить жизнь и обрести покой в мире рядом с Энзо, которого так и не смогла забыть. Форбс удалось уговорить ее преподавать здесь.
Спустя годы Керолайн все так же была рядом со своими дочерями, пусть и не являлась их биологической матерью, но во всем поддерживала Лиззи и Джози.
Спустя годы Керолайн управляла пансионом наравне с Алариком.
Девочки собирались на занятия, крутились возле зеркала, хотя лишних украшений им не позволяли одевать. Аларик не мог ведь скрыть, что новая их воспитанница — Хоуп Майклсон, дочь Клауса Майклсона и как не странно Керолайн отнеслась к этому с понимаем и ко всей ситуации с Пустотой. Хейли пришлось рассказать Аларику правду о Пустоте и всей ситуации, жертве Майулсонов. Именно по этой причине Керолайн сейчас и направилась в комнату девочек с букетом лаванды и яркой подушкой в форме совы. Керолайн улыбается, обнимая малышку Майклсон и даря ей подарки.
— Добро пожаловать, Хоуп. Я Керолайн и очень рада видеть тебя здесь. Надеюсь, тебе здесь нравится. Ты храбрая девочка.
— Спасибо, только когда папа приедет? Я скучаю… Мама тоже не приходит. Папа обещал показать мне мое королевство — Новый Орлеан. Мне нравится запах лаванды. Любимые цветы дяди Элайджи.
— Селби, Марис, оставьте нас. Хоуп присоединиться к вам через минуту.
Девочки спешат взять в руки папки с тетрадями и покинуть комнату.
Сможет ли Керолайн найти лживые слова или убьет Хоуп правдой. Ей всего семь лет и Керолайн не такая. Она опускается на один уровень с малышкой. Ей так жаль ее, но сказать они ничего не может. Если мать Хоуп не рассказала ей правду, то и Керолайн не может. Форбс может только коснуться лица Хоуп и улыбнуться, только бы не убить.
— Хоуп, милая, послушай, здесь никто не должен знать кто твой отец? Поняла? Никто, дорогая. Твой папа обязательно вернется к тебе, хорошо. Я верю в это и ты верь.
— Хорошо.
— Тебе пора на занятия. Сегодня вы будите оживлять цветы.
— Это легко. Я и бабочек лечила, но мама была зла. Это было нашем с папой секретом.
— Какая же ты способная.
Керолайн обнимает Хоуп, кладет на ее постель подушку и уходит, хлопает дверью.
Хоуп семь, но она умная девочка рыдает сжимая в руках букет лаванды, вдыхая ее запах. Только ее слезы брызнули на фиолетовые цветы. Она понимает, что отец не вернется, как и все остальные. Она может и стойкая, Майклсон, только ей семь и не нужны родители, а не школа-пансионат, занятия магией, обычная жизнь и подруги ее возраста. Она мечтала о семье, а не о нормальной жизни, как думала Хейли. Ее оставили в одиночестве.
На цветах брызги соленых слез.
Хоуп трясется, задыхается от слез, только вот она положит букет на постель, рядом с подаренной подушкой и мягкими игрушками: зайцем и белым волчонком.
Хоуп вдохнет запах лаванды. Хоуп вдохнет полной грудью, вытрет руками слезы, возьмёт себя в руки, возьмет маленький рюкзак, выйдет к подругам и будет улыбаться, даже если глаза все еще мокрые и красные.
Хоуп возьмет себя в руки.
Хоуп храбрая.
Хоуп — Майклсон, а значит стойкая и выдержит и это испытания.
Майклсонов невозможно прогнуть.
Майклсоны будут сражаться до конца, даже если уничтожит ее.
Глава 2. Прощай, Клаус Майклсон.
Темно-алая кровь по твоим губам,
По твоим щекам,никому не отдам...
Сектор газа - Тёмно-алая кровь.
*** Италия. Остров Сицилия, Палермо. ***
Тонкие губы зажали между собой горлышко бурбона. В этом баре расположенным в Палермо, на острове Сицилия все мертвы. Ему смотреть на себя становится тошно. Он пожал между делом плечами, словно бы отмахиваясь от всего этого кровавого зрелища, в конце концов, это ведь не его проблема. Это проблема сильного зверя, которого он не может контролировать внутри себя. После сжался ещё сильнее, нахмурился, насупившись и отвергая всякие чувства: все же, это его и ничьё больше.
Это его проблема.
Это он сейчас вдали от дочери, скитается по миру заполняя его кровью. Алой, густой, с металлическим привкусом.