Она отшатнулась, а он обнажил белоснежные клыки и воспоминание садануло где-то в груди: Хоуп, семья, « Всегда и навечно.»
Приоткрывает, в зловещей усмешке губы, а жертва уже сдерживает последних хриплых и болезненных стонов: словно уже тогда знала, что это конец. Два шага.
Шаг за шагом он приближал к ней, ее погибель.
Пальцы вновь обожгла холодная, мягкая плоть, теперь уже изувеченная самим Клаусом Майклсоном.
На его губах темно-алая кровь жертвы, блеск в глазах потух и он даже не дал ей права на последнее слова, грудь раскрылась в разные стороны словно бутон, в центре которого сердце перестало биться и теперь оно уже в его руках. Запах алкоголя и крови. Но бледное лицо молодой официантки вновь напомнило ему день его смерти и смерти всей его семьи, пока тяжестью вины в широкой мужской ладони грелось ее сердце. Если бы он тогда не потащил Хенрика смотреть на то, как люди обращаются в волков, то они бы сами не обратились в монстров. Финн бы взял в жены Сейдж и у них бы обязательно были красивые сыновья с рыжими волосами, как у матери или дочери с глазами отца. Элайджа взял бы в жены Татию, стал бы хорошем мужем ей и хорошим отцом ее сыну. Он многому смог обучить мальчика, а после обустроили бы жилище, появились общие дети и она ждала бы его с войны, как и положено верной и любящей жене. Сердце Клауса было бы разбито, ведь любимая им женщина выбрала не его, а старшего брата. Правда, Клаус мог бы напиться вина, открыть тихо дверь, чтобы не услышала мать и Майкл, братья и сестры, пойти той дорогой, которой всегда провожал Татию и попытаться убить брата и Татию, даже, если бы в это не поверили, зная, как он привязан к Элайджи, зная, что именно старший брат всегда оберегал его и растил. Мог бы наслаждаться видя алую кровь на губах той, что не выбрала его. Все могло бы совсем по другому, ведь Эстер бы, которая любила своего сына и понимала, как тяжело ему пережить, то, что Татия выбрала не просто другого мужчину, а его родного брата, нашла ему невесту и отправила его в другую деревню. Возможно он бы и открыл свое место для другой девушки, смог бы спокойно жить вместе с ней, взять на руки их первенца, но главное, что окончилась бы тирания и насилие Майкла. Он был бы свободен. Ребекка бы была очень красивой невестой и их мать не оставила бы любимую дочь и выбрала, вместе с Майклом, достойного супруга Ребекки и та стала бы матерью, смогла бы прижать к груди своего ребенка. Кол с его жаждой сражений и крови стал бы достойным и жестоким воинам, как и отец, женился бы со временем. Эстер конечно же, боялась проклятия первенца, своей сестры Далии и может поэтому оттягивала женитьбу Элайджи и замужество Ребекки. Только вот Эстер все равно бы пришлось столкнуться с неизбежностью и проклятием первенца, своей сестрой Далией. Возможно, ей пришлось бы убить Далию. Ей пришлось бы сражаться с сестрой и она бы сражалась, до последней, темно-алой капли крови, на своих губах. Эстер бы сражалась за свою семью.
Все могло бы быть иначе и Клаус Майклсон мог многое изменить и он знает это.
Все могло бы быть иначе, и каждый из членов его семьи мог быть счастлив.
Все могло бы быть иначе, но случилось то, что случилось.
Случилось, то, что их мать сделала из вампиров, но монстров они сделали из себя сами.
Эстер только желала защитить своих детей и больше не пережить той боли от потери ребенка.
Тысячу лет назад на его руках была кровь и он сжимал в руках сердце, только вот это было сердце его матери.
Он только не помнит последних слов матери. Ему было наплевать, ведь Клаус узнал страшную правду о том, что Эстер блокировала его силы с помощью кулона в виде птицы. Он не верил в то, что Майкл не его отец, что мать изменила ему с кем-то другим и Клаус — бастард. Ублюдок, ненавистный ублюдок и гнев Майкла может быть оправдан. Если бы не Эстер и ее кулон он мог бы отомстить за себя, сражаться наравне с Майклом, сглатывать алую кровь. Он мог убить того, кто причинил ему столько боли и страданий. Клаус помнит только кровь и страдания. Больше ему Майкл ничего не принес. Ничего, кроме ненависти к нему и себе. Только вот Клаус Майклсон ненавидит обоих родителей. Только вот он лжет всей семье и настраивает всю семью против отца, говоря, что именно Майкл узнав об измене Эстер впал в ярость и вырвал сердце их матери.