— Моя Катерина, разве наши души не такие, как у Дориана Грея? Красивые и привлекательные снаружи и уродливые, со лживой и кривой усмешкой внутри? Темные? За нами столько грехов, на наших руках столько крови. Я всегда, когда читал этот роман чувствовал это и его грехи очистила только смерть. Ни один хороший поступок не затмит причинную боль и пролитую кровь… Даже любима женщина боялась меня, тогда в гробнице. Я до сих пор помню твой испуганный взгляд. Почему я оставил тебя, ведь я так люблю тебя… Почему…
— Ты оставил меня, потому что так было нужно, Элайджа. Ты все поймешь, со временем… Наши души такие же, как у Дориана Грея… Мы погряз ли в этой тьме, мы убиваем и срываем истинное лицо за маской. Мы монстры. Ты не простишь себя, но ты жить дальше. Ему помогла смерть, но нам смерть не поможет. Мы монстры, которые ходят по этой планете столько веков и несут в себе все их грехи, как свой личный крест. Я потеряла дочь и никогда себе этого не прощу, но я ведь продолжаю существовать. Я только единожды и ради Нади все сделала правильно — умерла. Но я вернулась в мир живых благодаря тебе.
Но есть что-то, что заставляет нас жить, сражаться за жизнь.
— И что же это, Катерина?
— Уверенна, что ты тоже чувствуешь это, Элайджа.
Звёзды появились на мглистом небе, то скрываясь, то вновь сияя прежним чистым светом среди грузных темных облаков, а они не видят всей этой красоты, потому что сидят в гостиной, около разожжённого камина, на столе стоят два бокала и лежит старая, книга, в синей обложке. Сейчас она прикладывает свою руку, к его сердцу и слыша ее сердцебиение он испугается, одумается. Вернётся, к ней. Будет жить ради такой слабой, хрупкой, беззащитной Катерины. Ведь она же рядом просто не может быть сильной и лживой, эгоистичной, лицемерной сучкой Кетрин Пирс. Она устало прикрыл глаза. Хотелось выпить чего-то покрепче вина, но алкоголь кончился ещё на закате прошлого дня. К черту. Плевать на все, только бы Элайджа бы почувствовал, что и у них есть душа, что они вместе и связывает их любовь. Любовь — заставляет простить себя, бороться и жить дальше. Теперь он понимает это. С появлением солнца они продолжат свой путь, продолжат, чтобы выжить. Слишком поздно, чтобы повернуть назад.
Она помнит их разговор, слова в слова даже после стольких столетий. Она напомнит и ему.
Напомнит, их разговор, который воссоздаст в своей памяти, что их души пусть и темные, пропитанные кровью, но свет любви, то, что спасает их:
— Истинная любовь не настоящая, если она не взаимная. Согласен?
— Я не верю в любовь, Катерина.
— Это очень печально, милорд. Жизнь слишком жестока, если мы перестанет верить в любовь, зачем тогда жить?
Зачем тогда жить?
Теперь Элайджа знает и чувствует ради чего стоит жить. Элайджа не верит, но она помнит их разговор и сейчас напомнит ему ради чего стоит жить и сражаться. Напомнит, что для них в мире есть место. Элайджа чувствует ее душу.
— Жить ради любви…
— Именно Элайджа. Я живу только ради любви к тебе, и ты чувствуешь это. Мы столько пережили, столько путались в чувствах и совершили ошибки, чтобы в конце понять, что мы всегда будем любить друг друга, до самого конца. Ты даже не представляешь на сколько ты изменил стерву Кетрин Пирс. Я ведь не была такой, когда мы первые познакомились. Я была человеком, милой девушкой, которая верила в любовь, а ты неприступным, холодным, не верящим и отрекающимся от любви. Как же все изменилось. Я люблю тебя и неважно: темная твоя душа или светлая. Когда-нибудь и ты меня простишь за все.
— Ты меня тоже простишь, Катерина…
Когда-нибудь простят друг друга.
Всегда чувствовать друг друга.
Всегда чувствовать ее теплые губы, которые накрывают его, как сейчас.
Всегда, чтобы его ладонь касалась ее лица, как сейчас.
Всегда, чтобы ее улыбка освещала его тьму.
Кетрин не помнит, как оказался на ногах, она ведь так и сидела на полу, удобно поджав под себя ноги, положив голову ему на колени и слушала его. Теперь он будет жить ради любви и она добилась своего. Элайджи Майклсону есть ради чего жить и в ее объятьях он уснул и Кетрин не станет его тревожит. Только погасит огонь в камине, свет в комнате, укроет его тонким пледом, закроет книгу, уберет со стола грязные бокалы. Среди этой тьмы сложно различить ее шаги, когда Пирс уходила на кухню, чтобы помыть бокалы и выпить кофе перед сном уже наверху, в их спальне. Тревога на ее сердце из-за него оправдана и Элайджа винит себя, только напрасно, ведь по сути все они монстры.
Возня с посудой успокаивает, и в темноте она видит свет луны сквозь ткань штор. Она знает, что шум электро чайника его не разбудит, ведь сегодня он выспится. Впервые за долгое время выспится, соберется с силами и перестанет винить себя, видеть только темную сторону своей души. Выживание и любовь — единственное, что у них осталось.