Глава 5. Моя слабость и сила.
*** Маноск. Франция. ***
Он сказал: "О, малышка, ты знаешь, мы станем легендами,
Я - король, а ты будешь моей королевой, и мы побредём в рай.
Если мы увидим свет в самом конце, то знай - это солнце в твоих глазах.
Я знаю, ты хочешь попасть в Hай, но сейчас ты просто человек."
Halsey - Young God.
В черном есть своя магия. Особая магия тьмы. Притягательная магия тьмы.
Магия темных ночей.
Сверкающая Giovanna точно знает, кто здесь главный. Роскошный бюстгальтер от Agent provocateur и называя марку белья Кетрин Пирс не соврала молодому бармену из бара. Она привыкла все контролировать и этот тотальный контроль любого, кто рядом с ней, может и пугает, но в этом и есть ее личный эгоизм, собственничество и не стоит говорить о том, что Кетрин Пирс еще тот чертов собственник. Еще месть. Месть лучше подавать, как холодное блюдо, продумав хорошо и вынашивая план мести. Месть никогда не нужно подавать, как горячие блюдо. Горячим можно обжечься и суть в том, что обжечься могут оба: тот кто есть и тот кто подает. Месть — это блюдо, которое всегда следует подавать холодным и у этого блюда есть еще одно преимущество — от него не полнеют. Кетрин Пирс все еще желает отомстить Хейли и нет ничего лучше, того плана, который она продумывала. Сейчас вампирша тянется рукой, чтобы взять с прикроватной тумбочки свой мобильный — тонкий iPhone в цвете розовое золото, который украшал черный чехол с калифорнийскими узорами. Прочный, но приятный на ощупь чехол. Кетрин ведь не зря надела черный комплект Agent provocateur включающей бюстгальтер и классические трусики. Знала, что Элайджа не устоит увидев ее такой, в черном, в цвете тьмы и притяжения. Видела, как он смотрел на нее, когда поднялся прошлой ночью в их спальню.
Он смотрит на нее и в этих ореховых глазах, с такими длинными ресницами, что они бросают тени на его скулы в тусклом свете клмнаты, появляется вопрос, но у Пирс нет желания ничего объяснять, нет нужды разговаривать. Рот Элайджи чуть приоткрывается, когда он переступает порог спальни и он издает хриплый стон, но она практически слышит слова, которые готовы сорваться с его языка. И может это смешно, но она не хочет разговаривать, ведь держать свои мысли при себе, какими бы они не были лучше всего, а им есть чем заняться. Потому она делает единственное, это шаг ему на встречу, пальцы погружаются в его темные волосы, чуть царапая его затылок, пока ее губы накрывают его, и она поглощает его вздох удивления.
Она никогда не целовала его раньше. Так грубо, как бы сказал Элайджа, не кусала губу до крови, но может она просто желает напомнить? Он ведь не помнит и привык видеть ее нежной. Не такой. Ее язык переплетается с его, вкус — яркий, словно хорошо выдержанное вино. Ей нравится, как он подхватывает ее на руки, как несет на постель и нависает сверху, явно пытаясь показать, что доминирует именно он, ей нравятся его мягкие ладони, исследующие каждый дюйм ее тела так, словно единственное, о чем он когда-либо мечтал, это знать все ее изгибы и родинки. Более того, ей нравится наблюдать за тем, как он мирно спит, после их ночи. Ночи, которая принадлежала только им двоим. Это была только их ночь наполненная страстью и кровью. И Элайджа даже попытался изображает негодование, ведь она должна быть с ним милой. Кетрин всегда отвечает один и тот же ответ: « Я не шлюха, чтобы мне платили.» Потому что да, он ей не платит и значит, не может решать, какой она будет с ним. Ей и не нужно платить, чтобы она занималась с ним сексом и в мире не существует чека на такую сумму, который заставил бы ее, сучку Кетрин Пирс, быть с ним милой. Не этой ночью. Прошлой ночью, он хрипло выдыхает бессвязные обрывки слов, звуки которых складываются в ее имя, когда она сильнее впивается ногтями в его спину, чувствуя как сладко ноет низ живота.
В этом вся она — огонь и страсть.
В этом весь он — вода и спокойствие.
Они лежат так некоторое время, переплетаясь в объятиях друг друга, соприкасаясь лбами и закрыв глаза.
Элайджа оставляет нежный поцелуй на ее подбородке — такой неуместный жест в данной ситуации и все же заставляющий ее замереть в ожидании, — а затем пристально смотрит на нее, и от этого взгляда у нее горит и что-то переворачивается в животе. Глубоко внутри.
Она знает, что он должен уснуть, ведь слишком хорошо знает Элайджу Майклсона. Она будет ждать, пока он не уснет. И когда он все же сдается, поддаетесь и погружается в сон она опять смотрит на его лицо.
И тогда она начинает понимать, что по-настоящему попала в сети любви, проиграла любви не потому, что стерва сдалась, просто рано или поздно это должно было случиться.