— Ты же не дашь мне упасть, Элайджа?
Заторможено, как сквозь густую плену тумана и сна. Тумана во сне. Туманна, пытаясь сделать шаг, но Элайджа рядом. Всегда рядом.
— Ты же знаешь, что я всегда буду рядом, — вдохнет воздух, смешенный с алкоголем, морщится.
Ее руки немного трясутся. Но Эладжа готов подхватить на руки, если будет нужно.
Гордая, и просто не позволит ему просто сделать это, не позволит, пока стоит на своих ногах.
Гордая, может поэтому до сих пор не задумывалась над тем, почему же после того расставания, Элайджа слишком быстро забыл ее и выдумал себе иллюзию любви к Хейли Маршалл?
Гордая, может ей и наплевать, потому что та любовь была иллюзией?
И право, сейчас Кетрин Пирс даже не вспомнит, почему когда-то он оставил ее, а Элайджа не вспомнит Хейли Маршалл и какие чувства питал к той женщине, как любил и оберегал.
И право, только Элайджу Майклсона она не одурачит, не опутает своими сетями и только он знает, что она орет в пьяном бреду, и о ком она плачет.
Он знает, что оплакивает она невинную Катерину — девушку, о которой знают немногие.
Он знает, о той девушке.
Он любит ту девушку и будет любить дольше, чем ноги сучки Кетрин Пирс ступили на эту землю.
Он не позволит ей упасть, будет держать, обвив рукой ее талию. Держать в своих объятьях до конца.
Может, из-за внутреннего эгоизма Кетрин Пирс и не замечала того, что погибнуть ей не позволял именно Элайджа?
Именно он знает, что она лжет самой себе, дурачит всех.
Именно он знает, что они нужны друг другу.
Именно он уводит ее с вечеринки.
Именно он уложит ее спать, пусть она и не уснет до рассвета.
Именно ему она сейчас шепчет: — Мне так с тобой хорошо.
Может, ей и вправду хорошо с ним?
Может, Кетрин Пирс лжет самой себе, потому что у нее в руках была бутылка хорошего виски?
Может он любит белое, а она черная и вместе они составляют единое целое, как черно-белые клавиши фортепиано, на котором так любит играть Элайджа Майклсон.
"Darling, darling, doesn’t have a problem
Прелесть, душка, она беззаботна,
Lying to herself cause her liquour’s top shelf
Лжет самой себе, потому что у нее первоклассный ликер. "
Lana Del Rey — Сarmen.
Глава 7. Не в этой сказке...
*** Маноск. Франция. ***
От Кетрин Пирс пахнет фиолетовыми цветами, что называют лавандой. Голова кругом, но Кетрин Пирс потягивается в постели, щурится от восходящих лучей солнца и натягивает черное кружевное кимоно Agent Provocateur Daniela.
И в этом вся Кетрин Пирс агрессивная и сексуальная, хрупкая и нежная, укутанная в дорогие шелка или кружево. Настолько она не похожа на то, к чему привык Элайджа Майклсон и он все еще немного удивляется тому, что прикасается к ее гладкой, нежной коже своими ладонями, а она жадно ловит удовольствие и пытается прижаться к нему теснее, когда спускается вниз, на их кухню выполненную в черно-красных тонах и обнимает его сзади.
Почему, несколько месяцев назад она встала на его пути?
Встала и заставила поверить в любовь.
Встала такая знакомая и в тоже время чужая.
Сейчас он наслаждается тем, что она обнимает его, ладони скользят по груди и он просто готовит для них завтрак.
Взглянула бы она на него в другой жизни? Позволила бы ему так смотреть на нее, как он смотрит сейчас, жадно осматривая все ее прелести сквозь черное кружево, или смерила бы взглядом, полным презрения, и ушла бы, лишь оставив шлейф сладкого запаха.
Пирс усмехается, а Элайджа выключает газовую конфорку и оборачивается к ней, сжимая ее бедра и в такие моменты даже принцесса голубых кровей ничем не отличается от обычной куртизанки или шлюхи, что все также жадно стонет и принимает его в себя.
Только вот она умеет сочетать в себе образ принцессы на людях и быть шлюхой в постели только для него одного. Лишь его она наградит поцелуем в губы. Лишь она умеет быть такой, какая понравится Элайджи Майклсону. Понравится будь он со стертыми воспоминания о семьи или в здравом рассудке. Только вот она потеряла свой здравый рассудок и выпивает его до дна, выпивает их счастье, ведь не знает сколько оно продлиться: год, три, столетие.
— Как ты меня терпишь?
— Мне с тобой хорошо, Катерина.
Он, в отличии от своих братьев и сестры, сейчас живет иллюзий счастья рядом с любой женщиной. У Ребекки сердце нежное наивное, ранимое. Клаус жесток, эгоистичен и привык подчинять себе всех. Кол постоянно голоден и не терпелив, только меняется ради любви к Давине Клер. Похоже эта малышка-ведьмочка первая женщина за десять веков, которая сумела обуздать его бурный темперамент. Смелая ведьмочка, что сумела похитить его сердце и крепко держит его в своих руках… И все Майклсоны считают то, что совершила их мать сущее проклятие. И все Майклсоны считают то, что Пустота победила, ведь они все разбросаны по свету и может никогда не смогут увидеться.