Утром, как это ни обидно и ни странно, она косо смотрит на его спящего на скамейке. Солнце ослепляет и Ребекка даже не помнит, как уснула на его плече, только вот рядом пустые стаканчики кофе. Она корит себя за вчерашнее — за неожиданную слабость, за вспышку ярости и она злится, в этот раз — по-настоящему, потому что, чёрт возьми, для Ребекки Майклсон семья многое значила, пусть и готова была предать семью ради себя.
Убить бы ее сейчас, но без нее мир Марселя навеки потерял бы свои краски.
Она почти ничего не чувствует: ни боли, ни бесконечной усталости.
Только вот Марсель мирно спит на скамейке рядом с ней и это так многое значит.
Она не зовёт его, боясь разбудить, и Она сорвалась и понимает это. И когда Марсель открывает глаза и надеется, что она хоть немного ждёт его пробуждения. Блондинка кидается тебе на шею, судить по её дыханию, она ждала и он сжимает её так крепко в своих объятиях, что в какой-то момент пугается: как бы не задушить, не сломать. Он ведь стал тем, кто может убить ее, причинить боль.
Она предлагает тебе сходить в McDonalds — приглашение в ресторан быстрого питания звучит для него странно. Он соглашается, но всю дорогу ей объясняет, что так больше продолжаться не может, что ему жаль, что она вдали от семьи и это хреново, но он рядом и так сильно любит ее.
Ребекка знает. Знает, прикусывает губу.
— Мне жаль, Марсель, прости, — выстрадано, шепчет она, и он так поражён, что она извинятся.
Она улыбается по дороге в McDonalds и он начинает думать, что что-то пойдёт не так, но в следующий момент она сокращает расстояние между вами и он чувствует прикосновение её губ на своих губах. Отвечает на целую секунду с опозданием, нелепо, посреди улицы, у входа в McDonalds, Ребекка смеётся, обдавая его лицо своим тёплым и он окончательно теряешь голову, ведь его рука в ее руке и они сумеют сделать друг друга счастливыми и обоим теперь всё равно, умеете ли вы и будете ли вообще танцевать или есть биг-мак, картошку, мороженое или еще что-нибудь.
— Всё будет хорошо, Ребекка, все будет в порядке, и знаешь, я давно мечтал побывать в Норвегии, что думаешь? Мы можем поехать? — шепчет он и улыбается ему, когда он открывает ей дверь в кафе быстрого питания.
— Я закажу билеты в Осло для нас, — и Марсель дает ей свою руку.
И оба верят, что соберут друг друга по осколкам. Он верит в то, что сможет отреставрировать ее. Она верит, в то, что в этот раз сохранит его сердце.
И оба верят, в то, что будут счастливы и вернут утраченное, украденное счастье и любовь.
И оба верят в то, что сделают друг друга счастливыми.
*** Маноск. Франция. ***
Чем меньше знаешь лучше спишь! Теперь я на себе проверил,
Кто это выдумал, конечно, был мудрый, черт он знал потери.
Куда Луна с небес ушла? Ушла сиять в чужой постели.
И крови требует душа, а разум возразить не смеет.
А вы никогда не замечали, что слова «верность» и «ревность» состоят из одних букв?
Хейли касается тонкой ножки бокала.
Трогает его все время своими изящными, длинными пальцами. Скользит по стеклянному бокалу, но так и не смеет преподнести его к губам.
Бокал наполненный красным, сухим вином.
Выжигая воздух из легких и заполняя их горьким вином.
Пуская мурашки по венам, как только слышит его голос, когда Элайджа говорит с Кенни, а после садиться за фортепиано и Хейли слышит звуки фортепиано, прикрывает глаза, и так тихо и словно блаженство и Рай, только в реальности ей придется встретится с Черном или Дьяволом.
Эта мелодия заставляет чувствовать себя особенной, как будто он играет для нее.
«Он просто идеальный и свободный», — твердит себе Маршалл пытается рассмотреть его лицо, ведь села она в дальний угол бара.
Все, как прежде уже не будет.
Впервые она видит Элайджу такого: худой и без костюма, его волосы не идеально уложены и кажется, вернул челку, щурится, поднимая воротник любимой рубашки, и от глаз в стороны разбегаются такие тонкие морщинки.
И эта боль дает мне власть, и я парю на черных крыльях.
Как будто сердце из стекла, дракона кровью вдруг налилось.
И я так хочу спасти тебя, но защищаю неумело.
В мозгу пульсируют слова: " Как ты могла? Как ты посмела! "
Она невольно улыбается. Элайджа был ее солнцем, а сейчас наступило затмение. Луна затмила собой ее солнце. Они были влюблены друг в друга столько лет, разлучались и вновь соединялись, шли наперекор судьбе.
У влюбленных существует традиция предлагать руку и сердце в тот момент затмения, когда еще видны солнечные лучи, не скрывшиеся за Луной. В эти секунды затмение напоминает кольцо с сияющим алмазом. Считается, что девушка не может сказать «нет» на такое красивое выражение чувств.