— Вы обещали быть на крестинах и принять предложение стать крестными, — слова женщины заставляют Ребекку повернуть голову, понять что к ним подошел Марсель.
— Мы будем, — уверяет ее тот, опуская руки на плечи Ребекки.
— Отвечай за себя, Марсель, — Ребекка убирает его руки со своих плеч.
— Из-за чего поссорились? — смеется Фона.
— Он не ночевал в пентхаусе, — отвечает блондинка надув губы и демонстративно отвернувшись.
— Это непростительно, — кивает ведьма, — Как Марсель мог променять любимую на караоке, выпивку с друзьями из фракции вампиров.Не стоит прощать, как минимум ближайшие лет пятьсот.
— Так это правда, — удивляется Майклсон.
— Я же говорил тебе, Бекс, и потом встретив Хейли я отвез ее на мост, нужно было спасать ее от всего дерьма, которого она натерпелась от Кетрин и твоей семьи, а друзей я не бросаю, — говорит то. — Вернулся, но ты уже проснулась и закатила скандал.
— А если я скажу, что ты не прощен, как ты поступишь? — наклонив голову.
Стоит прислушаться к сердцу и Марселю не нужно минуты раздумия. Ребекка Майклсон будет только с тем, кто сильнее и решительнее ее. Не с проста две скрещенные старинные шпаги служат декорацией над постелью в их пентхаусе.
В одну секунду над Новым Орлеаном может разразиться гром, а завтра мир и яркое солнце.
Но они вместе в этом огромном мире. Не спрашивая разрешения, подхватывает на руки.
Ребекка Майклсон та, что умрет за любовь.
Марсель Жерард тот, который пойдет на все ради любви.
Найдется ли смельчак решивший подвергнуть светлые чувства этих двоих?
Вдвоем и невозможно не заметить эту яркую, сероглазую, блондинку красотой подобной богине Афродите, которую крепко держит на руках чернокожий сильный мужчина. Марс, Марселиус или проще Марсель– в честь древнеримского Бога войны.
А что бывает, когда сталкиваются красота и воинственность?
Взрыв чувств, вечные споры и разлады.
Такова семейная жизнь, в которой двое ссорятся, мирятся, но все равно остаются вместе, потому что любят друг друга.
Сияет от счастья, дрожь в кончиках пальцев.
— Твои друзья выглядят такими счастливыми, Фона, а твой брат уже флиртует с девушкой, — говорит подошедший к жене светловолосый мужчина, протягивает ей бокал ананасового сока.
— Марсель и Ребекка? Да, кажется, что я знаю их вечность, — с облегчением отвечает та сжимая в руках бокал сока. — И я уговорила их стать крестными нашего малыша.
— Меня должно волновать, что моя беременная супруга проводит слишком много времени на кладбище Лафайетт? — интересуется мужчина обвивая своими руками ее талию.
— Дела и ты же знаешь, что твоя жена настоящая ведьма, — в шутку говорит она, а может в ее словах есть доля правды.
Элайджа не улыбается, целомудрен и собран, следит за Клаусом, застыл в позе с скрещенными руками на груди. Кетрин закружилась еще стремительнее, еще сладострастнее пытаясь привлечь его внимание впустила в себя эту музыку и свободу, что сейчас повторяет ритм ее сердца, ноги отбивают ритм, замирала в обольстительных позах. Пирс пусть и смотрела себе под ноги, чтобы не упасть с высоких каблуков, к тому же узкая юбка сдерживала ее движения, старалась справиться с охватившей ее пламенным желанием от этой энергичной и страстной латинской мелодии. Редко, грациозно поднимала руки, изгибала шею, двигала бёдрами, ее огненный взгляд карих глаз падал на кого-нибудь из собравшихся, чтобы обжечь пламенным огнем. Застыла перед ним с полузакрытыми глазами, коснулась влажными губами его губ. Знает, что ее энергия — огонь, а поцелуи оставляют ожоги и лучше ему принять поражение в этой игре, схватить за тонкую талию, прижать к себе, провести ладонью по позвонкам и сгореть в этом поцелуе, стукнуть каблуками туфель приняв ее вызов, нагнуть и уже в следующую секунду прижимать к себе, прильнуть вновь к ее мягким губам. Скованный Элайджа предпочитал медленные, бальные танцы. Энергия их танца сладостно-обжигающее пламя вулкана, извергающееся из глубин земных недр. Только страшное напряжение тела помогало ему сдерживать этот бурлящий огонь внутри себя. Слишком страстно, горячо, жарко. Но порой это пламя вырывался из-под ее контроля, когда он нагибал ее и опускал голову на грудь, губы касалась зоны декольте, когда ее влажные ладони трепали его волосы, когда она подняв и обвив правой ногой его ногу крепко держалась одной рукой за его шею, не отводила взгляда тогда жар страсти обдавал их изнутри. Сейчас Элайджа обладает желаемым и понимает, что скоро время танца придет к концу, и только пока звучит музыка он имел право пользоваться ею. Он в ее руках, как и желала та, что всегда добивается желаемого. Их танец -это баланс на грани вожделения и умеренности.