Не желает быть спасенным сейчас.
Холодные пальцы накрывают кожу лица. Сильнее зажмуривает глаза, ощущая первые лучи восходящего солнца. Не способен на большее. Не способен встать после проигранной битвы с Пустотой и разлуки с дочерью. Не способен как рыцарь из сказок, которые рассказывали Хоуп перед сном, отстоять свой дом и семью, победить какой-то дух.
Грубо хватает дрожащие пальцы, наконец, распахивает удивлённые глаза.
Пал Клаус Майклсон.
Пала империя, которую он строил на костях и ради которой, он проливал кровь.
― Изабелла? ― изумлённо шепчет Майклсон, на пол падает деревянный обломок, который он сжимал в руках.
― “ Всегда и навечно " видимо и вправду пришел конец, — вздыхает та.
― Я не помню… ― рваные вдохи заполняют пустые каналы внутри его. ― Всегда буду помнить, то как меня разлучили с дочерью.
― Ты и вправду в хреновом состоянии и выбрасывал картины с окна, я принесла уцелевшее, — пытается сказать та.
― Плевать, — бурчит Клаус. ― Ты нашла что-нибудь о магии Пустоты?
― Нет, но я могу облегчить твои страдания иссушив тебя, — ухмыляется та.
― Не играй со мной, ведьмочка, или я выпотрошу твои внутренние органы, — повышает тон, пытается оказаться рядом с ней, только вот его сдерживает магический барьер.
― Посидишь здесь, пока не одумаешься и не прекратишь заливать Верону кровью! — и да, она посмела угрожать ему, отворачивается от его. ― Ты же Клаус Майклсон! Соберись. Не таким я тебя узнала тринадцать лет назад. И успокой свой мобильный.
Не таким его знали, а сейчас его вынудили сидеть в этом особняке, на окраине Вероны, которому более двух столетий.
Если он будет здесь как в клетке, то все равно не сможет избавиться от мыслей, о дочери и семье. Это будет преследовать его пока Клаус не совершит отчаянную попытку: вырваться или умереть.
Она молча пошла прочь из дома, чтобы вернуться с наступлением сумерок, а Клаус остался стоять посреди разрушенной комнаты, с занозой в сердце комнаты. От его творений и его самого Клауса Майклсона ничего не осталось Понял ли он это. Вопрос.
Очень интересный вопрос.
Весь день Клаус думал над словами Изабеллы и она права и от его былого могущества ничего не осталось. От Майклсонов, империи ничего не осталось.
Он не хотел отвечать на телефонный звонок от Хейли, да и вообще бы ни на шаг от себя не отпускать Маршалл, которая вечно ввязывается в драки и не приятности. Ее бы давно могли убить и этого он допустить не мог, не мог допустить, чтобы сердце их дочери было разбито и чтобы Хоуп возненавидела его. Но как же тогда заполучить доверие?
С чего бы ей звонить спустя практически полгода? Что-то случилось с их дочерью?
Солнце уже выглянуло из-за горизонта и лучи пробивались сквозь грязное и пыльное окно, у которого остановился Майклсон, чтобы ответить на телефонный звонок.
― Хейли Маршал.
Несколько минут он пытался укрыться от этих лучей, но к сожалению не чего не вышло. С большим недовольством, она шипела в трубку телефона что-то несвязное, что-то пыталась объяснить, но он даже не слушал. Ему наплевать на сердечные дела Маршалл и как он мог раньше поддерживать ее отношения с его родным братом? Хотя, Джексона и терпел.
— С добрым утром, проснулась только спустя полгода? Хоуп. Как наша дочь? — Клаус всё-таки решил задать интересующие вопросы.
— А, с добрым утром, Клаус, ты знал, что одна шлюха, которая вернулась с Ада, крутит Элайджей, как пожелает и еще посмела угрожать и драться со мной, могла вырвать мое сердце, — Хейли говорит уже спокойнее и теперь он понимает каждое сказанное ею слова.
— Ставлю сотню на стерву Пирс, не в обиду волчонок, ты сильнее ее, но она хитрая и живучая змея, кстати, вы все решили, между собой, девочками, и она, конечно же победила, — Клаус глубоко вздохнув продолжил говорить.
— Что ты несешь? — он конечно же не видел, как та нахмурилась.
— Если ты видела ее и вы поговорили, то ты поняла, что она любит моего брата и не лжет. Я позволю Элайджи самому решать, что будет дальше. Если пожелает остаться с Кетрин, то возражать я не стану. Счастье моего брата важно для меня. Теперь вернемся к моему вопросу: « Как наша дочь?»
Договориться с Клаусом не возможно и Хейли знала это, ибо прожила с ним под одной крышей не один год. Он слышал ее тяжелое дыхание.
― Хоуп учится в школе Аларика и Керолайн, она делает успехи и мы навещаем ее с Фреей.
― Навещаете? Я думал, ты осталась с ней.
― Нет, я вернулась в Новый Орлеан и ей стоит жить самостоятельно. Семья возможно не скоро воссоединиться.
― Я работаю над этим.
― Как и Фрея. Она ищет способ. Винсент помогает.
― Прекрасно… Враг будет побежден. Способ найдется.
― Гори в Аду, Клаус! Потому что когда все это закончится и Элайджа выберет ее, я уйди и Хоуп будет со мной.
― Никто не отберет у меня дочь! Никто!