А она же предупреждала, что отпустив так легко, предав ту которую любил, ту которая впервые остановилась, наплевав на свои жизненные принципы, задумалась о серьезных отношениях, ответной, настоящей любви, позволила ему решать, не обретет счастье с другими женщинами. Вечно твердят, что от женщин одни проблемы, предают, изменяют, легко уходят к другим, более выгодной партии.
На своей шкуре ощутил, каково это быть брошенным, познал ту душевную боль, что разрывала ее, царапала душу.
Кто кого чаще предавал, когда находимся вдали.
Горькая правда в том, что только Кетрин принимала его светлую и темную стороны.
Разочарование в сердце — дополнение к внутренней пустоте, а думал ведь, что этот человек был создан специально для тебя, ошибался, не знал как после всего с Хейли Маршалл жить, доверять, каждый день бродить до Новому Орлеану и самое ужасное — лгать.
Ах, какие разные вещи влюблённость и настоящая любовь.
Слишком много пила и ждала… Ждала лучшего. Ждала, когда судьба даст ей заслуженную свободу, выровняет и без того искалеченную судьбу.
Бежала от себя, по осколкам стекла, горящим углям.
Любовь — плохая, вредная привычка подобна медленно убивающему наркотику или никотину.
Комната в светлых тонах, затянута едким серым табачным дымом. Сегодня в столице Нидерландов солнечная погода. В их старой квартире, с видом на мост и канал светло, даже уютно, странно, но Кетрин Пирс впервые за столько столетий не раздражают светлые тона. Этим утром ничего не предвещало подобных новостей, от тайных шпионов преданных Кетрин. Приводила себя в порядок, сидя за туалетном столиком, вместо чашки горячего, бодрящего кофе бокал вязкого, кислого гранатового сока, когда вибрация мобильного телефона привлекала ее внимание, изменилась в лице после прочтения сообщение.
И вновь самолёты. Само-самолёты…
Где тебя найти, вряд ли скажут мне пилоты.
Сидит на постели, в черном кружевном белье, прижавшись к холодной стене. Порочная, пленительная, дурная привычка. Неудосужалась встать, чтобы открыть окно, но части ее мобильного разбросаны по комнате. В этот раз не повезло бездушному электронному устройству, без сожаление, разбила запустив в стену, а в средние века не везло ганцам принёсшим дурные вести. Повезло, что черный кожаный портсигар попался ей под руку.
Кольца табачного дыма, то что ей сейчас необходимо.
Никогда не будет с мужчиной, который посмеет что-либо запретить ей. Майклсон хлопает деревянной дверью ванной комнаты, застегивает верхние пуговицы черной рубашки, веря, что та успела собраться и они смогут уйти в кафе для завтрака. Сегодня ему необходим кофе, чтобы проснуться, смотрит на циферблат наручных часов.
Замер в дверном проеме, затаил дыхание, кажется, измученное сердце в любую секунду остановится, ведь причина ее переменчивости должна быть весьма весомой. Такая отреченная и далекая, опрокинула голову назад, между губ зажата белая сигарета. Прежде не видел ее в таком состоянии, вся эта ситуация напоминает ему сцену из хорошего французского фильма, но не предрекает ничего хорошего. Помнит день их первой встречи, тогда нашел свою погибель. К сожалению, она не помнит тот день, как бы сильно не желала вспомнить, какой милой крестьянской девушкой верящей в любовь. В прошлое невозможно вернуться, но оно может преследовать тебя, до последнего вздоха.
Любит этот едкий дым больше, чем его?
— Катерина, что происходит? Ты не готова? Что случилось? Что в этот раз выкинул мой брат? — Элайджа прикрыл глаза, виски стягивает пульсирующая боль. Медленно приближается к постели, сперва рассматривает портсигар, касается прокладки, обжигает пальцы — вербена и табак не лучшая смесь. Закрыв портсигар, бросает в сторону брюнетки последний предупреждающий взгляд.
— Планы поменялись. Поверь, не все в этом мире связано с твоей семьей и драгоценным братом-ублюдком Клаусом, — пытается сказать, несмотря на зажатую в зубах сигарету. — Это касается только меня. К тому же, если я попрошу ты все равно поступишь иначе, первым рейсом улетишь в Новый Орлеан.
— Ты желала просить меня не возвращаться в Новый Орлеан и бежать вместе с тобой? Почему? Это невозможно. Невозможно вечно скрываться от проблем.Говори, к тому же в том городе моя семья, младший брат нуждающейся в моем присмотре и пару уроках, — подтверждает тот.