— Я украду тебя у твоего парня, чтобы поздравить, — решительно говорит тот. — Надеюсь он не против?
— Ты? — хмурется Майклсон. — Но как ты здесь оказался? Как узнал? Успел приодеться в бредновые шмотки. Тебе идет.
— Порой несколько сотен баксов охраннику решают все, — улыбается тот, осматривая ее с ног до головы, в легком белом платье, черной кожаной куртки не по размеру, гладиаторы, украшения, губы скрывает черная помада, — Тебе идет эта куртка.
— Парня, — смеется Кол. — Я хорошо сохранился, как оказалось.
— Он идет со мной, — обернувшись к дяди сверкнув желтыми глазами.
— Развлекайся, дорогуша, — с ухмылкой на лице отвечает Кол.
— Идем отсюда, покажешь мне свое любимое место в городе? — после непродолжительной паузы говорит Хоуп, схватив его за запястье, ведя к выходу из клуба.
Хоуп Майклсон видела много мест в городе ангелов, знает дорогие клубы и темные закоулки. Пара молча сидит на деревянной скамейке, напротив торгового центра. И почему-то из всех возможных мест Хоуп рассчитывала на парк, кафе, школьную территорию или пляж. Смотрит на яркий экран, по которому мелькает очередная раздражающая реклама. Это место кажется ей знакомым, может она уже присуствовала здесь, когда была в Лос-Анджелесе, с последнем визитом вместе с отцом, а возможно это чувство дежавю. Она не знает, но сжимает в руках пластиковый стаканчик с купленным имбирно-лимонным напитком.
У них было только сегодня.
— Фу, как это можно пить? — парень давится, надеясь проглотить этот горький напиток без последствий. — Чай горячий.
— Подожди минут двадцать и поймешь, — спокойно говорит Хоуп поднося ко рту стаканчик, делая несколько глотков. — Этот напиток нужно пить горячим. Он согревает и полезен для организма. Моя тетя Фрея готовит такой, еще у нее выходит прекрасный чай с ромашкой, гранатом, календулой, малиной, смесью цитрусов, но я бездарна в этом деле сколько бы она не пыталась учить меня.
— Девушка, которая не умеет заваривать чай, — хихикает тот. — Значит ты здесь в гостях у тети или первокурсница колледжа, решила просто круто отменить совершеннолетние?
— Нет, моя тетя Фрея живет в Новом Орлеане, — поддерживает разговор Хоуп. — Я ненавижу свой День Рожденья, тем более говорить о семье, но в этом году меня уговорили на вечеринку. Я здесь пробыла все лето.
— Почему? — хмурит брови.
— На это есть веская причина, Никки, поверь, если в День твоего Рождения тебя пытались принести в жертву ведьмы, матери перерезали горло, отца ослабили, обманули, украли власть в городе и пытались убить, ты бы тоже относился иначе к этому дню, — спокойно, как будто это обыденность, даже не взглянула на его изумленное лицо.
— Я не знал своего отца, — тихо выдавливает из себя. — Его убили в тот самый день, когда мать узнала о беременности.
— Мне жаль, я тоже росла без отца и очень скучала по нему, думала, что никогда не прощу, за то, что он ушел, чтобы защитить меня, — говорит Хоуп.
— Но ты его простила? — догадывается тот.
— Он мой отец. Я люблю всю свою семью, — начинает Хоуп смотря ему в глаза. — Моя семья на все готова ради меня и моей безопасности, мы связаны кровными узами и это величайшая сила или разочарование, как говорит мой дядя Элайджа. Я думала уйти из дома, уехать из города, пыталась, но правда в том, что без меня станет все только хуже. Я люблю Новый Орлеан, не могу оставить отца, боюсь, что без меня ему станет хуже, он вернется к началу.Мой отец одинок и ненавидит это, любит меня сильнее всего в этом мире, да и я очень привязана к нему, поэтому редко уезжаю. Было время, когда он только вернулся может это странно, но я привыкала смотреть в глаза моего отца.
— Так у девушки из Нового Орлеана есть имя? — интересуется парень.
— Хоуп Андреа Майклсон. Дочь непобедимого первородного гибрида вампира и оборотня — Клауса Майклсона и альфы стаи Полумесяца — Хейли. Непревзойдённая принцесса Нового Орлеана. Единственный в своем роде тригибрид: вампира, оборотня и ведьмы. Победительница врагов семьи, глава совета фракций города. Уникальная ошибка природы, — встав со скамейке, склонившись перед ним в реверансе.
— Вы все в Новом Орлеане чокнутые? — Ник явно не отреагировал на шутку Хоуп, только губы содрогнулись в еле заметной улыбке.
— Хоуп. Зови меня Хоуп, — кивает девушка.
— Знаешь, у моего отца была подруга с таким именем. Ее звали Хоуп Маршалл и она была тоже из Нового Орлеана, художница, но она умерла в семнадцать, автокатастрофа. Жаль.Отец часто навещал ее могилу, когда ездил в Новый Орлеан с рабочими визитами, если верить рассказам матери, — произносит тот встав со скамейке вслед за ней. — Честно, мне кажется он всегда любил ее, а не мою мать. Первая любовь, светлые чувства и все дела. Может это и была эпичная любовь, если такая существует? Я сын Лендона Керби. Ник или Никки сокращение от моего полного имени Никлаус Керби. Звучит странно, но я привык. Мать сказала, что мой отец так хотел. Она после его смерти окунулась в творчество и сейчас в мировом турне с презентацией ее новой книги, а я здесь ради академии полиции, живу со старшей сестрой Пейтон.Мой отец был окружным прокурором, его убили семнадцать лет назад, а здесь был тот самый полицейский участок. Я часто прихожу сюда, сижу и о многом думаю. Участок сгорел дотла, никто не выжил, что очень странно. Говорят, что здесь видели тень в капюшоне, но мне кажется это сказки. Если я стану детективом, тогда у меня будет доступ у делу и я узнаю, все, что захочу. Найду тех, кто убил его и…
— Месть — верный путь в могилу, — громко говорит Хоуп не позволяя ему завершить фразу.
— Я не знал отца из-за каких-то мразей и поверь, что окружного прокурора просто так не убивают, я бы смирился если бы отец просто ушел, его убил кто-нибудь из тех, кого он усадил за решетку, убили бы во время ведения опасного дела, да я бы даже смирился с глупой смертью от отравления или сердечного приступа. Его убили за правду и я имею право на месть, пусть умру, плевать, — быстро проговаривает тот отвернувшись от нее, сжав руки в кулак, ведь в данной ситуации — это единственный выход контролировать эмоции. — И почему я открылся тебе? Мы знакомы недавно…
— Я не оцениваю подростковый суицид и глупые, опасные, импульсивные поступки, — пожимает плечами Хоуп. — Обними меня.
— Что? — удивляет тот медленно оборачиваясь к ней, смотрит на нее такую спокойную, на фоне света рекламного экрана. Она кажется ему светом, яркой, русые волосы в свете кажутся подобными рассвету, наивной, той, что дарует покой, возможно пьяной.
— У меня День Рождения. Я имею право на подарок? — требует Хоуп. — Обними и все поймешь. Просто обними.