– Странный ты. Всю жизнь живёшь в старом футляре. На людях бываешь редко. Надо же о себе напоминать. Показывать свою значимость. Обо мне заботятся. Тебя хоть раз покрасили? А меня каждый год по два раза красят, подновляют…
– Мне это и не надо. Когда я нужен, с меня глаз не сводят. На меня всякие кошки не залезают и птички не пачкают.
– Я на виду. Издержки профессии бывают. Учу тебя который год. Кому ты что доказываешь? Всё делаешь по старинке, а пора пришла, нужно перестраиваться. Относись к труду по-новому. В ногу со временем иди. Получишь коробку. Ремешок у тебя потёрся. Нужно менять. Делай, дружок, как я. Хотя мы с тобой братья. Не вредно послушать старшего.
– Не могу! Не умею! Не стану!
– Где ты и где я? Ты всегда один. Заржавел, небось. Тормоз ты. Не хочешь пальцем пошевелить. Надо раскручиваться самому, а не ждать, что кто-то придёт и станет за тебя вертеться. Сам.
– У нас разное назначение в жизни. У тебя- одно, а у меня своё. Ты меня не убедишь. Перестраивайся, меняйся, но это не по мне. Все эти новые веяния до лампочки.
– Ты консерватор. Ты твердолобый. Ты не понимаешь своей выгоды. Лавировать нужно, вертеться… Приспосабливаться к ситуации. Ты просто бестолковый. А мог бы забраться высоко, как я. Всё мне видно. Всё слышно. Скоро я стану на две ставки работать. На меня хозяин имеет большие виды. Он ко мне антенну передатчика привяжет. Видит, что я аккуратен, обязанности исполняю отлично. Надёжен. Усёк? А ты надёжен, братишка?
– Как всегда. В любое время суток покажу верное направление. Спасал не раз хозяина. Моё постоянство- вот за что он меня ценит. Ты хоть разок спасал кого-нибудь? …Почему не важно? Значимость наша разная. Ты вертишься почему? Куда ветер подует, туда и ты повернешься. Все твои разговоры об умении вертеться и приспосабливаться ничего не стоят. Невелика заслуга подчиняться чужой воле. Сегодня тебе приказывают показывать на юг, а завтра изменится стратегия, и ты будешь безропотно указывать куда надо.
– Что из этого? Мне не трудно. А ты следуешь своим глупым предрассудкам, глупым и никому уже не нужным. Измени своей тупости и хоть раз смени своё постоянное направление
– Ты что говоришь? Выбрав один раз своё направление, не меняю его. Хозяин потеряет ориентиры и заблудится. А то может и вообще погибнуть.
– Тебе то, что? Пусть погуляет по тайге, подумает, подышит свежим воздухом.
– Даже если бы и захотел, то всеравно не смог изменить себе. Не так воспитан.
– А я могу! Умею в нужный момент показать нужное направление. За это меня и ценят.
– Ты безответственный. От твоей ошибки ничего не случится. Никто не умрёт с голоду, не замерзнет в горах.
Они окончательно рассорились, обзывая друг друга: тормозной, упёртый, консерватор, подхалим, ветродуев прислужник.
2004.
ДВА ТРАКТОРА
Пахали поле два трактора. Один был ловкий, быстро разворачивался и опять к борозде. Второй работал медленно. Аккуратно. Убегал первый от второго. К вечеру первый трактор всё поле вспахал. А второй- лишь половину. Отдыхают они. У первого трактора всё в порядке. А у второго что-то внутри хрустит, звякает. Ночью он стонал.
– Дай поспать. – Говорит первый трактор. – Чего ты ноешь?
– Надорвался, наверно. Не могу в себя придти.
– Я вдвое больше твоего напахал, чувствую себя молодцом, а ты поле не закончил. У меня и горючее сэкономлено, а ты дымил, как паровоз.
– Это верно,- кряхтел трактор, засыпая.
Утром снова начали работать. Первый трактор опять шел впереди. Над его кабиной развивался красный флажок.
– Видал, – сказал первый трактор второму. – Наградили. Обещали премию и туристическую путёвку.
– Повезло тебе с трактористом. Умный паренёк попался. А мне вот не повезло. Не видать мне такого флажка.
– Почему ты так думаешь? – удивился первый трактор.
– Чтобы мне так быстро ездить, нужно голову иметь. У меня сил не хватает тебя догнать. Вот и греется двигатель от напряжения, вот поэтому и большой расход дизельного топлива.
– Ну а почему?
– Потому, что плоскорез тракторист так заглубляет, что не разбежишься. Я бы рад тебя обогнать, но не получается. Не могу.
– Это плоскорез тебя тянет назад? А мой не очень тянет. Ты от него освободись. …Как? Сломай его, когда будешь разворачиваться. Если не можешь, так и будешь в хвосте плестись.
Весной стояли тракторы у края поля. Где пахал второй трактор, пшеница взошла обильно, где трудился первый- всходы были низкорослы и редки.
– Видал, как мы тут пахали!?
– Как ты бракодельничал, вижу. Если бы ты землю пахал, а не карябал, то и на твоём поле пшеница стеной стояла.
– Зато мой премии получал, на слёты ездил. Меня ремонтировать не нужно. А тебе поршни меняли. Износился. Завтра тебя в утиль повезут сдавать. А ради чего ты так быстро постарел? …Его совесть чиста. Скажите на милость, а что это?
1972
ЛЕТАЮЩИЙ ДАЙГА
Когда внук Серёжа был мал, он просил что-то, но сейчас никто не помнит что ему требовалось. Осталось в памяти: «дай, га». Непонятное «ГА» стало именем сказочного персонажа.
Дайга не спал. Смотрел на лучистую звезду в проёме окна. В его квадратной голове путались печальные мысли. В магазине, где он работал перестали толпиться взрослые и дети. На планете Юксоляпке узкоплечие провели через референдум садовую революцию, поставив жизнь народа с ног на голову. По новому закону запрещалось кланяться друг другу и делиться конфетами, говорить доброе утро и помогать слабому, Разрешалось обзываться, дразниться, жадничать и плохо учиться. Белое должны называть чёрным, а черное- синим.
Дети путались, а родителей штрафовали за это. По юксовизору стали показывать вместо мультиков жутики. В моде оказались ужасы и страхи. А Дайга торговал мечтами и весёлыми настроениями. Детские мечты стоили недорого, зато Голубая мечта ценилась еще недавно очень высоко. В каждом доме были Розовые мечты. Каждый юксоляпец имел их несколько штук, ведь мечты с возрастом меняются или пропадают, как пар из кипящего чайника. Грёзы были подешевле, хотя на вкус не все могли быть сладкими, но приятного запаха. Мечтать стало очень вредно для здоровья и кошелька. Узкоплечие преследовали мечтателей, назначая наказания. В прежнее время Дайга приносил детям зеленый шум весеннего ветра или запахи цветущего на заре луга. Дети с восторгом нюхали ароматы и слушали музыку радужных ветров. Дети растут медленно. Это кактусы на крышах и балконах вытягиваются за ночь на целых полтика. Дайга любил своих крошек, боялся, что они станут как все, путая плохое и очень плохое с прежним хорошим и радостным. Несмотря на запреты он приносил домой из магазина товары и устраивал дома цветные зрелища из шума теплых дождиков и нескольльких залежалых радуг. Никто их не покупал. Считалось дурным вкусом смотреть на красивое. Дети веселились и росли быстрее. Они учились быть счастливыми. Хотя это было под запретом. Это стоило Дайге больших тенек. Надо было платить «за язык», чтобы соседи не пожаловались в бюро тишины. А «языки» невероятно взлетели в цене. Поговорка: «за молчание золотом» многих кормила.
Садовая революция сделала юксоляпцев хмурыми и обарабанен-ными. Кто выходил на улицу без барабана, штрафовали и колотили спиной о кактусы. Дайга не барабанил. У него палочки падали из рук. Он хотел купить справку о том, что у него заразная болезнь пальцев, но тенек не хватало даже на то, чтобы заплатить за учебу в жголе и за охладители квартиры. Цены подняли, а прежние талоны на холод отменили. Как многодетной семье, Дайге давали бесплатные талончики на понижение температуры в комнатах. Талоны посчитали недействительными. Торговля мечтами пришла в упадок. Мечты плесневели и таяли без применения.
Узкоплечие говорили на каждом углу и писали в сводках укладов выживаний, что святая обязанность каждого- барабанить на всех и каждого, не взирая на квадратные и треугольные лица. Активных барабанщиков воспитывали в детских барабашках, а потом в жголах. Отличившихся обласкивали, награждали, выдавали по утрам в Доме Законов -домзаке- миску галиматьи, заправленной отменной чушью. Не так давно вышел закон, запрещавший летать во сне. Дайга летал. Не мог избавиться от детской привычки. За пофигенство его штрафовали. А вчера он получил последнее предупреждение. Всемогущий пригрозил ратьмой и работами на пользу процветания.