в ратуше. Я извинюсь, но по-другому”.
- Ты невероятно красива сейчас, - сказал он, осторожно дотрагиваясь до ее пальцев. - Это такая большая честь для меня: сегодня, пусть даже недолго, находиться рядом с тобой.
Эйллин благодарно улыбнулась и стала еще красивее.
Через два часа они вошли в большой зал городской ратуши. Стоявшие около дверей охранники Мария пропустили очень неохотно, зато внутри на него никто не обратил внимания. Зал был заполнен высшими сановниками государства, и все взгляды были направлены на Эйллин и Риневнина. Марий быстро осмотрел собравшихся.
“Все повторяется, - подумал он, - остановив взор на парадно одетом неприятном старике, сидевшем на высоком кресле. - Десять лет назад, вот так же, мы с Талин вошли в резиденцию губернатора Ленаара. Но там уже не было никого, кто мог сопротивляться нам. Здесь, впрочем, тоже. Этот, что ли, у них Скэнжин? Судя по тому, как он смотрит на Риневнина, точно он. Недоволен. Не понимает, почему Эйллин привела его. Что у него с аурой? Все ясно. Типичный интриган. Серый кардинал, вышедший из тени лишь по воле случая. Хитрый, но не умный, трусливый и потому жестокий. Подозревает всех, не удивлюсь, если по ночам лично присутствует на допросах, не брезгует наблюдать за пытками.
А вокруг? Ну, конечно, откуда тут взяться смелым и независимым? Они в тюрьмах и на плахе. Остались подхалимы, которые, не задумываясь, предадут и продадут его победителю. Но несколько человек настолько замарались и скомпрометировали себя, что уже ни на что не надеются и будут сражаться, как крысы, загнанные
в угол. Ну, Эйллин, пора начинать. Возьми Риневнина за руку, вот так. Выходи вперед, моя милая девочка”.
Он осторожно подтолкнул ее.
- Не бойся ни за себя, ни за него. Сделай все, о чем мы говорили с тобой. Разозли его, заставь выйти из себя. Говори и приказывай так, будто уже имеешь право. Ты слышишь меня, Эйллин? Возьми себя в руки. Пожалуйста, я прошу тебя.
- Я - Эйллин, дочь Карниина, последняя из своего рода и единственная наследница престола Мира и королевства Беренор, - громко сказала она. - В зале есть те, кто узнал меня и может подтвердить мое происхождение и права на престол?
Скэнжин довольно заулыбался, а из зала уже поспешно выходили люди, которые по очереди под присягой подтверждали личность Эйллин и подписывали заранее подготовленные документы.
- Личность госпожи Эйллин и ее права на трон королевства Беренор подтверждены и документально засвидетельствованы, - под аплодисменты собравшихся, громко объявил мэр города.
- Я заявляю о вступлении на престол, и немедленном начале осуществления мной властных функций на основании положений Великой хартии, что была подписана представителями всех сословий двести пятнадцать лет назад, а также законами, утвержденными королями и парламентом Беренора в соответствии с со всеми необходимыми процедурными требованиями, - сказала Эйллин. - Я отменяю все законы и постановления, принятые после исчезновения и смерти великой королевы Талин. Присутствующего здесь Скэнжина я объявляю государственным преступником и обвиняю его в узурпации власти и многих преступлениях, связанных с злоупотреблением властью, и смещаю с должности правителя Беренора.
Эйллин на мгновение умолкла, переводя дыхание, и стало слышно, как где-то под потолком гудит бьющаяся в окно муха.
- Наследником государственной королевской власти я объявляю своего сына, Риневнина, который…
- Довольно! - взревел Скэнжин. - Несчастная женщина сошла
с ума, выведите ее из зала. Мои личные доктора осмотрят ее и займутся лечением.
Несколько стоящих рядом с ним человек бросились вперед, уже почти схватили Эйллин, но отлетели от нее, как кегли, поваленные метким броском биты. А потом целый рой стрел прилетел с верхних галерей зала. Они с громким стуком отскочили от мраморного пола, не причинив ни малейшего вреда ни Эйллин, ни Риневнину.
“Предусмотрительный мерзавец, - усмехнулся стоявший в толпе Марий. - Надо же, как хорошо подготовился. Но мы в Сааранде это уже проходили. Однако, приказа он не отдавал. Был какой-то тайный знак, или предварительная договоренность. Плохо, придется ждать, нападение на моих подопечных должно быть явным
и недвусмысленным”.
К стоящим в центре зала Эйллин и Риневнину он пока не подходил, чтобы не привлекать к себе внимания. Так было легче контролировать ситуацию и управлять ею. Эйллин и ее сын, правда, выглядели сейчас очень испуганными и явно искали его в толпе.
“Ничего, потерпите немного, - мысленно сказал им Марий. - Вы такие несчастные, что он сейчас не выдержит. Давай, Скэнжин, не тяни. Надоело уже”.