а Кинарии и Сааранда. Она не предлагает, а настоятельно требует незамедлительных действий в соответствии с ее рекомендациями. И уже не важно, что ее предложения разумны и получили положительную оценку министерства иностранных дел. Император больше не верит Онель. Какие мысли сейчас зреют в хорошенькой и не в меру умной голове этой неутомимой и неумолимой стальной женщины? Не закружилась ли эта голова? И не захочет ли теперь Онель пойти еще дальше? Ее муж - член императорской семьи,
у него есть права на лерийский престол. На всякий случай казнить его? Или бросить в тюрьму? Лерийские законы строги, а родственник бестолков и неосторожен, повод найдется. А что делать с правами ее детей? Их нельзя тронуть даже и пальцем, они под охраной лерийских законов. В случайную смерть одной из девочек все, кроме Онель, возможно, и поверили бы… Гибель сразу двух… Это самоубийство. Вигетир не собирается возмущать против себя всю страну и примерять маску злодея из древней трагедии. И меньше всего он хочет сейчас, чтобы у изготовившейся к вторжению в Кинарию армии короля Алева появился повод придти сюда, в Лерию. А увидеть на лерийской земле новую королеву Нарланда Вигетир хочет еще меньше. Он мало знает о Мист, но и того, что ему известно, достаточно, чтобы сделать правильные выводы и не стремиться к излишне близкому знакомству с ней. Пока девочки в Лерии, у него есть последний инструмент воздействия на Онель.
И потому император еще может хоть и не вполне свободно, но все же дышать. Но три дня назад в гавань Ленрелиса под флагом королевства Нарланд вошел военный корабль из Лиароса: Онель приказала привезти своих детей к ней, в Раневу. И лекарства перестали приносить императору даже видимость сна. Зачем Онель забирает детей? Пишет, что хочет, чтобы они успели до начала зимы побывать на родине и увидеть дом и усадьбу своих предков. Онель стала настолько сентиментальной? Или вдруг захотела почувствовать себя совершенно независимой и свободной? И от него, и от Лерии? Оттягивать решение невозможно. Отпускать детей Онель в Нарланд нельзя, насильно удерживать - чрезвычайно опасно. Это чудовищное оскорбление Онель и полный разрыв с ней, последствия будут непредсказуемы. Но, может быть, он не прав, и у Онель нет даже
и мысли о лерийском престоле? Что же делать? Отозвать ее, приказать вернуться в Лерию? Но, что делать, если она заподозрит неладное и не подчинится? А, может быть, Онель, наоборот, уже
и сама готова к активным действиям, и ее очень обрадует возможность вернуться в Ленрелис? Пригласив с собой ту же королеву Мист, например. Приказать оставаться в Нарланде и запретить возвращаться? Или - ничего не предпринимать, оставить все как есть, положиться на волю судьбы и обреченно ждать неизбежного? Невозможно, он сойдет с ума уже через месяц. Вигетир слишком хорошо помнит, как тридцать пять лет назад он сам взошел на престол. Но вначале была смерть матери - когда ему едва исполнилось три года, он почти не помнит ее. И новая женитьба отца - ему уже было шесть лет, и он хорошо помнит пышные торжества
в Ленрелисе. И то, как изменилось отношение к нему через год, после рождения сводного брата… И, конечно же, праздник дня рождения брата три года спустя. На котором один из подхалимов подбросил обрадованному отцу идею, как под благовидным предлогом избавиться от ставшим ненужным и нелюбимым старшего сына.
- Я человек прямой и не боюсь говорить правду, даже когда она не нравится Вам, мой Великий господин, - сказал тогда граф Пилморн, обращаясь к императору.
Многие из гостей иронически улыбнулись, некоторые - тихо засмеялись, отвернувшись в сторону.
- Юный принц растет избалованным капризным ребенком, - нимало не смущаясь, продолжил граф, указывая на угрюмо сидящего в стороне от главного стола Витегира, и в голосе его появилось мастерки сыгранное сожаление. - Роскошь и соблазны Двора губительны для него. А ведь когда-то первые сыновья древних родов воспитывались в семьях простых рыцарей. С раннего детства они привыкали общаться с людьми любого происхождения и звания, ценили простую здоровую пищу, воспитывали в себе неприхотливость и скромность, в постоянных трудах готовились к тяготам суровой военной жизни. Вырастая, они становились мудрыми и справедливыми правителями, именно благодаря таким вождям наша Лерия в свое время стала Великой. Как жаль, что мы забываем традиции своей страны и наши дети и внуки все больше становятся похожи на погрязших в роскоши распутных и развращенных соседей.