с самой первой встречи. Но у тебя семья - жена, сын. И в жизни мы не могли быть рядом. Однако никто не может запретить мне быть с тобой в смерти.
- Даша, прекрати. Не смей. Тебе всего двадцать пять лет, не делай глупостей.
- Ты не можешь помешать мне, поэтому слушай и не перебивай, у нас все меньше времени. Я очень хотела бы умереть одновременно и рядом с тобой, но не могу: это подозрительно - два трупа на одной скамейке. Останусь профессионалом до конца: уйду отсюда и придумаю себе другую причину смерти. Только одна просьба: ты ведь можешь сейчас поцеловать меня? Да? И, если там есть хоть что-нибудь, подожди меня. Ты обещаешь?
Она осторожно коснулась его губ своими.
- Я пойду, ладно? Не хочу видеть, как ты умираешь.
- Я сам собирался попросить тебя об этом. И еще хочу сказать: я очень рад, что мы с тобой встретились в этом Мире. Очень жалко, что я не смог уберечь тебя. Прости меня, если можешь.
- Не за что прощать, Алексей. Жди меня там, сколько понадобится, ты слышишь?
Она встала и быстро, не оглядываясь, пошла прочь по аллее. Алексей смотрел ей вслед. Ему оставалось жить около минуты.
- Может быть, она все-таки передумает, - прошептал он. Закрыл глаза и увидел Светлану и сына.
- Какое счастье, что вы были у меня. Спасибо за все. Держитесь, как-нибудь. И тебе спасибо, Карел. Я знал, что ты не из этих, настоящий… Жаль, так и не удалось нам хоть немного вместе повоевать…
Становилось трудно дышать.
“Как противно умирать, хорошо хоть, что не долго. Скорей бы”, - подумал он, и, потеряв сознание, медленно повалился на землю. В двухстах метров от него Даша остановилась, на мгновение закрыла лицо руками, но тут же справилась с собой и пошла дальше.
ВЕЛИНЖИН. ТАЙНАЯ КНИГА КОРОЛЕВЫ ШАННИН
Велинжин поднялся вверх по лестнице и, свернув по коридору налево, прошел в занимавшее целый этаж тихое помещение знаменитой Орденской библиотеки. Точнее, в ее закрытый отдел. Невзрачный пожилой человечек, низко поклонившись, проводил его к столу у окна, чуть погодя, принес нужную книгу. Поблагодарив его кивком головы, Велинжин сел на стул и углубился в чтение. Пользуясь отсутствием великого магистра, он уже третий день
пытался разобраться в одном из отрывков манускрипта, который случайно попался ему на глаза еще полгода назад. Тогда он не понял почти ничего, но почему-то с тех пор постоянно вспоминал
о нем. А одна из страниц иногда даже снилась ему во сне. И вот сегодня ночью он, кажется, догадался, о чем идет речь. И озарившая его в полусне мысль была настолько страшна и ужасна, что он вскочил с кровати и уже не уснул. Чуть было сразу же не отправился в Ленаарский монастырь, к своему учителю и гроссмейстеру, Руту, но вспомнил его приказ и, огромным напряжением воли, все же, заставил себя остаться на месте. Едва дождавшись десяти часов утра, он бросился в библиотеку и теперь, раскрыв книгу на нужной странице, еще раз перечитал непримечательный, написанный мелкими буквами абзац.
- Да, это именно то, о чем я думал, - не обращая внимания на встрепенувшегося старика, прошептал он. - Как жаль, что великого магистра нет на месте.
Велинжин поднял глаза и посмотрел вокруг. Зал был пустым
и лишь у служебного стола возился с книгами как-то неестественно сгорбившийся библиотекарь. Велинжин вдруг почувствовал нарастающее раздражение и удивился сам себе. Да, этот, выглядевший каким-то пришибленным, неопрятный старик с его старомодными манерами и навязчивой суетливой услужливостью никогда не нравился ему. Но ведь и упрекнуть его, в общем-то, было не
в чем. Конечно, работник не слишком толковый, но кое-как справляется, жалоб особых нет, и надо же ему на что-то жить, в конце концов? Велинжин снова склонился над книгой.
- Значит, Элерним, Селиз и Шагнияж, - вполголоса произнес он, словно пробуя языком звучание незнакомых ему слов.
- Нашел! - послышался рядом знакомый, но уже совсем другой, наполненный торжеством, голос. - С огромным трудом пять лет назад я устроился сюда, искал все эти годы, а нашел какой-то глупый мальчишка!
Велинжин с удивлением посмотрел на библиотекаря.
- Это надо произносить с особой интонацией, - снисходительно сказал тот. - Слушай, несчастный!
Старик выпрямился и, прочистив горло, произнес: