и всесильной, а ныне не существующей организации. За деньги калмиты убили столько аристократов, правительственных чиновников и бандитов, что мести можно было ждать с любой стороны
и от кого угодно. А Гелнин теперь уже хотел жить.
- Ты разочаровал меня, - процедил старец. - Я ведь собирался дать тебе шанс, взять в Семью. А ты, значит, всего лишь испорченный никчемный мальчишка. Я ошибся, не позволив им убить тебя.
Он сделал знак рукой, и сокамерники снова повалили Гелнина на пол, стали душить.
- Не перестарайтесь, - тихо сказал им старик, но Гелнин не услышал его.
- Я - ученик калмитов, - сдавленно прохрипел он, и руки, сжимающие его горло, разжались, а старик снова оказался рядом.
- Я знаю, - спокойно сказал он. - В Сааранде стало совсем уж неспокойно сейчас. А командор Белернин вчера покинул Анору, ты, конечно, ничего не слышал об этом. Город и вся провинция трепещут от страха. Хорошее время для смелых и сильных людей. Тебе разве не жаль, терять его напрасно?
Сжавшись под взглядом маленьких выцветших глаз, Гелнин настороженно слушал его.
- Молчишь? Это хорошо, что ты умеешь слушать. Сегодня вечером наши люди захватят тюрьму и выпустят на свободу всех жертв политического произвола. Куда ты пойдешь, Гелнин?
- Не знаю.
- Плохой ответ, - усмехнулся старец. - Неправильный. Но я добрый сегодня и дам тебе еще один шанс. Итак, с кем же и куда ты пойдешь, Гелнин?
- С Вами. Куда прикажете, - коротко ответил он.
- В этом городе меня зовут Банщиком, - сказал старик. - Терпеть не могу и это прозвище, и бани, но, что поделаешь, их всегда содержали для прикрытия мой дед и отец. И мне приходится. Семейные традиции - это святое.
Он кивнул одному из подручных и у того в руке появился маленький нож.
- Покажи ему.
Человек с ножом подошел к Гелнину, опустил голову и, бесцеремонно взяв за руку, провел ею по своему затылку.
- Ты понял, что нужно сделать? - спросил старик.
- Понял, - ответил Гелнин, и взял нож.
Банщик не обманул: пьяная толпа разнесла тюрьму этим же вечером. И на несколько дней город оказался в руках его банды.
К удивлению Гелнина, грабили они вовсе не самых богатых людей. Самые большие и красивые дворцы остались в неприкосновенности. Позже Гелнин понял, что их владельцы либо откупились от них, либо были давними клиентами Банщика. А некоторые из аристократов, даже бывший губернатор провинции Хебер, так и вовсе являлись его друзьями и деловыми партнерами. Но потом в Анору пришел Марий, и стало тяжело. Банщик говорил, что хуже было только при Белернине, который, единственный из всех правителей Хебера, посмел схватить его. Второй раз оказаться за решеткой Банщику очень не хотелось, и потому он предпочел перейти на нелегальное положение. Это было неудобно и непривычно, но
приходилось терпеть. Гелнин теперь всегда был рядом с новым хозяином. Вначале он был кем-то вроде денщика и ординарца, потом - телохранителем, и, наконец, стал помощником и заместителем. Наркотики он больше не принимал. Все было хорошо, но через несколько лет Банщик стал излишне подозрительным и Гелнин понял, что если не убить старика, тот найдет повод избавиться от него. И тогда Банщика нашли в подворотне со свернутой шеей. Не все члены Семьи поверили в алиби Гелнина, и ему пришлось срочно покинуть Хебер. Он отправился в Калгрейн - большой и веселый портовый город, где всегда были рады таким ловким и смелым людям, как он. Именно здесь один весьма осведомленный человек рассказал ему все о Марии и Темной Талин, и ненависть к ним вспыхнула с новой силой. Девка была давно мертва, а Марий поднялся на небывалую высоту, и его власть была подобна королевской. Гелнин изо всех сил старался выбросить из головы мысли
о прошлом, и временами это почти удавалось ему. Но потом они возвращались, накатывало бешенство, и Гелнин убивал без причины, жажда убийства постепенно отступала, сменяясь тоской и тревогой. В такие моменты Гелнина снова тянуло к дури, но он держался, понимая, что второй раз избавиться от наркотической зависимости ему уже не удастся. Это, похожее на болезнь, состояние усиливалось и прогрессировало с каждым годом, любое упоминание о Марии теперь приводило к новому, еще более серьезному срыву. На самом деле Гелнин уже давно был психически болен, но убил бы любого, кто посмел бы сказать об этом.
“С этим надо покончить”, - решил он, наконец, и с этих пор думал лишь о том, как убить правителя Сааранда. Задача была не из легких, но и Гелнин был уже совсем не мальчик, любой из наставников калмитов сейчас гордился бы им.
“Ты слишком самоуверен, Марий - думал он. - Считаешь себя неуязвимым, но, если я решусь погибнуть вместе с тобой, то магические способности не помогут тебе - как не помогли они когда-то десятку других очень сильных магов. Калмиты потому и внушали страх, что всегда умели забирать врагов ценой своей жизни”.