Вериэн поднялся с кресла.
- Желаю Вам успехов в работе, Мартин, - сказал он.
- Я тоже хотел бы пожелать Вам победы, - встал ученый, - Скажите, когда Вы уйдете, я буду помнить, о чем мы с Вами говорили?
- Да, - ответил Вериэн, - А меня - забудете.
Он снова оказался на залитой солнцем площади Таксим. Улыбнулся помахавшим ему из окна трамвая девушкам. Спросил сам себя:
- Интересно, какие здесь гостиницы?
Кэллоин. ОБРЕТЕНИЕ СИЛЫ (продолжение)
Утром перед Кэллоином предстало Северное, золотое, лицо Кайласа, которое, по преданию, проявляет отрицательные стороны человека. Многим на этой стороне священной горы видятся два лица - мужское и женское. Проводник показал Кэллоину волчьи следы на красных камнях. Паломники прикладывали к ним свои руки.
- Надеются, что милосердная Тара, превратившаяся когда-то в волка, чтобы показать путь заблудившемуся паломнику, поможет и им.
Они поднялись на “кладбище” Шивацал, напротив которого увидели черную гору с острыми пиками, символизирующими 18 кругов ада.
- Здесь душа, покинув символическое тело, переходит в состояние бордо. Пора снимать одежду, - сказал проводник, и кинул на землю предусмотрительно взятые запасные рукавицы. Кэллоин бросил шапку, потом, следуя внезапному наитию, отрезал прядь своих волос и по взгляду проводника понял, что поступил правильно. Дорога пошла вверх, они миновали камень с повязанным хадаком. Если с его вершины пристально смотреть на большой красный камень, что лежит на горе напротив, человек имеющий связь с Буддой, может увидеть изображение благого Божества. Кэллоин не стал даже и пробовать. Потом они увидели, как пролезают люди под камнями слева от дороги - чтобы получить благословение для пути на перевал. Подниматься было все трудней, голова кружилась, перед глазами стояли радужные круги, легкие разрывались в бесплодных попытках вдохнуть побольше разреженного воздуха. Шатаясь от порывов резкого холодного ветра, Кэллоин двигался вперед. Почти равнодушно прошел он мимо уложенного на носилки трупа пожилой американки.
- Умерла на горе Кайлас, большая честь, - услышал он бодрый голос идущего рядом проводника.
“Еще немного, и я тоже удостоюсь этой чести”, - мелькнула в голове Кэллоина противная малодушная мысль, но он тут же отогнал ее: рано умирать. Не здесь и не так представлял он свою гибель. На одном из небольших привалов, Кэллоин обратил внимание, что некоторые из тибетцев закрывают нос повязками. Экономя силы, он просто указал проводнику рукой.
- Воздух слишком сухой, - ответил тот, - Так лучше, более влажный становится.
На высоте 5265 метров проводник позвал его к камню с тремя отверстиями, который символизировал любовь и благодарность родителям. Выстроившиеся в очередь паломники и туристы садились возле камня, и с закрытыми глазами пытались попасть в них пальцем. Еще через 110 метров они омыли руки в ручье грешного мясника, чтобы смыть с себя грехи убийства животных. Потом был похожий на лошадь камень, дарующий безопасность в верховой езде, и камень, у которого должны просить прощения убийцы тибетских газелей. Наконец, они миновали огромный черный валун
с множеством приклеенных на нем фотографий, и оказались на вершине перевала. Идущих рядом с ними паломников охватило ликование - считалось, что, посредством сострадания Тары, одного из воплощений Парвати, человеку дается здесь новое энергетическое тело. Они двинулись дальше. Внизу блестело озеро Гаурикунд, в котором нельзя купаться - оно создано для Парвати, тело которой истощено помощью людям.
- Топор кармы, - указал на одну из гор проводник.
Спуск был тяжелее подъема. Погода вдруг изменилась. Набежали тучи, посыпал колючий снег. Тропа обледенела и уходила круто вниз, ветер менял направление и бил то в лицо, то в спину. Передвигались они теперь лишь во время затишья - старались сделать как можно больше шагов, а потом, обнявшись, пережидали очередной шквал. С большим трудом добравшись до монастыря Зутулпук, они устроились на ночлег. Кэллоин натер ногу, и проводник быстро обработал ее какой-то странно пахнущей темной жидкостью из бронзового флакона.
- К утру почти все пройдет, - сказал он, довольно улыбаясь, - Средство старое, надежное. Сейчас к нам пришли китайские врачи, они лечат по-своему. То ли дело раньше. У моего деда была бородавка в девятнадцать вшей и три гниды. Монах дал мазь, он потер неделю, бородавка и сошла. А сейчас такие резать предлагают.
- Подожди, я не понял, какие вши, ты о чем сейчас говорил? - напрягся Кэллоин.