События того вечера я описывать не стану, дабы не утомлять читателя ненужными подробностями; замечу лишь, что все трое господ явились в назначенный час. Мы заняли столик в самом отдалённом углу трактира, подальше от длинных ушей хозяина, и я, ещё раз поблагодарив их за их бескорыстную помощь, сообщил им, что мне стала известна тайна заговора королевы, а также кто за ним скрывается, после чего мы выработали подробный план действий. Тем самым дело было сделано. Доверившись мушкетёрам короля, я отрезал себе все пути к отступлению.
Мне уже в который раз пришлось скрыть правду от Мишеля, но не потому, что я не доверял ему, а потому, что я слишком далеко зашёл во лжи, и чтобы он мне поверил и правильно понял меня, мне бы пришлось начать рассказ с самого начала. На это не было времени, не говоря уже о том, что настоящая история была чересчур невероятной.
Единственное, о чём я счёл необходимым поведать своему юному другу, так это о том, что маркиза и Мелисита, очевидно, переедут во дворец уже через два дня.
– До тех пор я хочу ещё раз увидеть маркизу, – сказал я, – но боюсь, что официального приглашения мне не пришлют. Кажется, маркиза догадывается, что я не тот, за кого себя выдаю.
– Поэтому ты хочешь заявиться без приглашения, – понял меня с полуслова мой товарищ по несчастью.
– Да, причём так, чтобы об этом узнало как можно меньше народу.
– Нет ничего проще, – сказал Мишель, довольно ухмыляясь. – В доме маркизы есть боковой ход, который запирается в девять часов вечера. Через него можно проникнуть в дом незамеченным. Я уже несколько раз проделывал этот трюк.
Этот разговор состоялся на следующее утро после моей встречи с господами мушкетёрами, а вечером того же дня, лишь только стемнело, я уже подходил к боковому входу особняка маркизы. Погода в тот день испортилась, накрапывал противный мелкий дождь, и на улице было безлюдно. Я потянул дверь на себя, и она поддалась с лёгким скрипом. Внутри, в двух шагах от входа, я разглядел узкую лестницу, утопавшую во мраке. Убедившись, что путь свободен, я вышел на улицу и подал заранее условленный сигнал. Тут же из-за кустов появились три фигуры. Один за другим, мы крадучись поднялись на второй этаж, где находилась спальня маркизы – та самая комната, в которой я провёл несколько самых счастливых дней в своей жизни.
Как я и предполагал, спальня была пуста. Маркиза, скорее всего, находилась в гостиной. Я представил её себе, сидящей в своем любимом кресле возле камина, уставившись на пляшущие языки пламени. Я знал, что она могла просидеть так часами.
Мы спрятались в потайном отсеке, оставив в раздвижной стене небольшую щель, через которую мы могли следить за тем, что происходит в другой половине комнаты, и приготовились к долгому ожиданию, время от времени перебрасываясь ничего не значащими фразами. Мои товарищи были против обыкновения очень серьёзны: миссия, возложенная на них, не располагала к балагурству. Наконец за перегородкой послышались шаги и темноту прорезал сноп света. Это вошла маркиза. В лапке она держала подсвечник, который поставила на столик у окна. Она была одна.
Фромаж сделал знак своим товарищам, и они, бесшумно раздвинув створки стены, вошли вслед за ним в спальню. Я остался стоять там, где стоял, наблюдая за происходящим из своего укрытия.
При виде незнакомых ей мышей маркиза отпрянула и приготовилась закричать, но Фромаж предостерегающе поднял лапу.
– Не бойтесь, маркиза, – сказал он. – Мы не грабители. И не убийцы.
– Тогда кто же вы? Что вам угодно и как вы здесь оказались? – спросила маркиза, переводя недоуменно-испуганный взгляд с одного незваного гостя на другого.
– Не слишком ли много вопросов сразу, сударыня? – ответил Фромаж. – Но мы готовы удовлетворить ваше любопытство. Начнём с того, кто мы такие, хотя я более чем уверен, что наши имена вам мало что скажут. Я откликаюсь на имя Фромаж, а это мои друзья – господа Сассенаж и Шабишу.
– Какие странные имена, они скорее похожи на клички, – заметила маркиза.
– Вы совершенно правы, сударыня. Это те имена, под которыми нас знают в гвардии Его Величества. Но поскольку мы здесь не просто в гостях и речь пойдёт о деле государственной важности, я думаю, будет справедливо, если мы откроем вам свои подлинные имена. Позвольте представиться: граф Кроттен де Шавиньоль, – сказал Фромаж и галантно поклонился, снимая шляпу и прикладывая её к груди.
Вслед за ним то же самое проделали его товарищи.
– Барон Блё дю Веркор, де Фонтэн и де Брессон, – важно произнёс Сассенаж, подкручивая свои длинные усищи.