— Я там не был, сэр, — чванливо возразил старичок. — Я вообще не имею обыкновения ходить по чужим квартирам. Но убийство я видел.
Лестрейд провёл рукой по вспотевшему лбу:
— Давайте уточним. Двенадцатого ноября прошлого года в этом доме, в комнате на четвёртом этаже, был убит выстрелом из револьвера в затылок адвокат Годфри Нортон. Других убийств здесь совершено не было. Вы утверждаете, что видели, как был убит мистер Нортон?
— Я не знаю, как его звали, и меня это не касается, — пожевав губами, заявил мистер Сток-Род. — Я вообще не любитель лазать в чужие дела. Но я видел, как произошло убийство.
— Ради бога, расскажите! — закричал, не выдержав, Уотсон.
От волнения у него голова шла кругом. До него лишь сейчас начал доходить смысл происходящего, он понял, что два револьвера, найденные Гербертом Лайлом в пруду, рядом с серебряной коробкой, имеют отношение не только к судьбе лорда Джона, но и к судьбе Шерлока Холмса.
— Я же и рассказываю, а меня перебивают! — капризно произнёс старый джентльмен. — Вас удивляет, что я видел событие, произошедшее так далеко от моей квартиры? Ну, так вы не знакомы с достижениями науки, господа. Извольте. Вот. Мой старинный друг.
С этими словами старичок водрузил на стол свой чемоданчик, раскрыл его и вытащил оттуда громадных размеров подзорную трубу, изготовленную, очевидно, столетие назад.
— Я человек, больной подагрой, — заговорил мистер Сток-Род, ласково поглаживая трубу. — Я редко выхожу из дому. Но мне интересно созерцать жизнь людей. Мой небольшой домик, то есть домик, в котором я снимаю комнату последние восемь лет, стоит по ту сторону этого пруда, и этот вот громадный дом находится напротив. Я живу на четвёртом этаже, стало быть, четвёртый этаж этого дома как раз на уровне моих окон. И вот уже много лет я скрашиваю одиночество тем, что в мою подзорную трубу наблюдаю за тем, что происходит в этих многочисленных окнах.
— Ничего себе развлечение! — вырвалось у лорда Кромуэла.
— Развлечение не хуже прочих, молодой человек! — сварливо отпарировал старичок. — Я же не по карманам чужим лазаю.
Джон поперхнулся и надолго потерял охоту вмешиваться в разговор. А мистер Сток-Род продолжал:
— И вот я привык запоминать то наиболее интересное, что иногда открывается моему взору за этими окнами... А тот случай был чрезвычайно интересен. Согласитесь, джентльмены, что убийства происходят не каждый день. Помню, в ту ночь я не спал, меня ломала подагра. Встал я с постели, сел у окна и стал скучать, ибо было ещё темно, и ни одно окно напротив не светилось. А созерцать освещённые окна особенно интересно: при дневном освещении стёкла дают сильный отблеск и мешают смотреть, ну а освещённое окно абсолютно прозрачно. И вот вдруг одно из окон, точнее, шестнадцатое окно от северного угла на четвёртом этаже дома напротив, осветилось. Я мигом взял мою трубу и стал смотреть. Сперва ничего интересного не было. Джентльмен в халате ходил по комнате, потом сел за стол, взял что-то, коробку какую-то и открыл. И смотрит на неё. Джентльмена этого я в окне и раньше видел, он там жил давно, недели две уже. Вдруг дверь позади джентльмена открывается, наверное, очень тихо, потому что он даже не обернулся, и входит вот этот самый человек, — старик опять указал на Броулера. — А в руке у него — револьвер.
— Врёшь!!! — выдохнул Броулер. — Путаешь! Это был не я!
— Нет вы, сэр! Я помню ваше лицо! — воскликнул старикашка своим резким высоким голосом. — Вот... вот... Я сбился. Погодите, сейчас вспомню, как всё было дальше. Ага! Он подошёл сзади к тому джентльмену и выстрелил ему в затылок. Тот упал.
— А дальше? — с трудом выговорил Лестрейд. — Дальше?
— Дальше было ещё интереснее, — Сток-Род потёр руки в перчатках. — Дальше убийца вдруг засуетился, револьвер бросил, схватил эту самую коробку со стола, приоткрыл окно и кинул коробку в пруд. А потом он исчез. Я полагаю — под стол влез.
— Под стол?! — вытаращил глаза Лестрейд.
— Да, да, я уверен — под стол. Там стол такой, покрытый зелёной бархатной скатертью: в окно он тоже хорошо виден. И тут же дверь открывается, и входит леди.
— Леди? — переспросил доктор Уотсон.
— Да. Высокая такая. Брюнетка. Думаю, убийца потому и спрятался, что услыхал за дверью её шаги, а то с чего бы. Ну вот, она вошла, встала посреди комнаты и руками всплеснула. А смотрит вниз. На убитого, значит, больше ей не на что было смотреть. Потом нагнулась и револьвер подняла. И опять дверь открывается, и вбегает мужчина. Тоже брюнет, высокий такой, худой. Револьвер у леди отнял, кричит ей что-то. Потом за руку её схватил и к двери тащит. Однако она первой дверь открыла. Да тут же опять захлопнула. И потом, ну, секунд через двадцать, в дверь стали входить люди, много людей. Некоторых я знаю — видел в других окнах. И вот что интересно. Они там толкаются, убитого разглядывают, а этот, высокий, протиснулся к окну и незаметно так его приоткрыл. Смотрю — он что-то кидает в воду, что-то блестящее. Кажется, револьвер. А потом, ну, минуту спустя, и леди тоже в окно револьвер выкинула (тут-то я точно видел, что именно револьвер!), и тоже так, чтобы никто не видел. Потом какой-то невысокий рыжеватый господин встал спиной к столу, и всех мне загородил. А из-за его спины, совершенно очевидно, что из-под стола, и вылез этот вот... Ну, то есть убийца, и со всеми смешался. Никто, очевидно, и не понял, что его в комнате сразу не было: они там устроили такую толчею — и удивляться нечему! Вот такое событие я видел в мою верную подзорную трубу, джентльмены!