- Я не уверен, что увижу там нечто потрясающее, - герр Лауфер пожал плечами, и мысленно сетуя на свою мягкотелость, всё-таки пошёл за Мигелем.
На улице лил дождь, и мужчина мысленно послал мексиканца ко всем чертям, так-как забыл зонтик в машине.
- Признаться, мне порядком поднадоела эта дыра. Я хочу заниматься настоящими делами, а не собирать копейки с этого помоечного сброда, - Мигель шёл впереди, мелко семеня короткими ножками и отчаянно жестикулируя, - вполне возможно, мы бы могли сработаться, если герр Лауфер уделит мне немного внимания!
« Интересно, ты и впрямь хочешь сделать мне интересное предложение или выслуживаешься, словно сопливый подросток? - подумал герр Лауфер, - если это первое, то стоит ли тебе доверять, мой милый пожилой друг?»
Мигель и вправду был немолод. Потрёпанный жизнью пройдоха хорошо знаком с этой кухней. Он действительно способен провернуть что-нибудь стоящее, и кто знает, какими секретами ведает этот кругленький лысоватый человечек с милой заискивающей улыбкой и лисьими повадками.
Впрочем, внутри господина Лауфера ждало жестокое разочарование. Насквозь протухшая квартира была наполнена самым разнообразным сбродом, и мужчина откровенно недоумевал, за каким чёртом Мигель притащил его в помещение притона….
Сегодня Зухра вернулась домой раньше времени, и Билл никак не мог дождаться возвращения брата. В последнее время они совсем не виделись. Женщины возвращались с промысла поздно, и измученные за день дети валились спать мёртвым сном.
Билл рассказал брату о добром дядьке и даже дал подержать пингвинчиков. Но Том обозвал брата вруном и попытался отобрать игрушку силой. Близнецы ужасно подрались и были разняты с помощью шлепков и пощёчин. А потом «хозяйка» Тома запила, брата отдали какой-то другой тётке, и теперь мальчики виделись буквально несколько минут в день.
- Ну и погода, - новая тётушка Тома ввалилась в комнату, одновременно выжимая платок и хлюпая мокрыми башмаками, - так и хлещет! Слышала у одной богатой дамочки в машине, как по радио объявили штормовое предупреждение.
Том слабо зашевелился в своём мокром кульке и, видя, что на него не обращают внимания, начал выпутываться из одеяла сам.
Билл опасливо покосился на мокрое затуманенное окно. Он не знал, что такое штормовое предупреждение, но, когда в окно ударил яростный порыв ветра, невольно порадовался, что брат, наконец-то, дома.
- Том, Томми, - Билл соскучился по близнецу, он уже забыл про их стычку по поводу игрушки и, всовывая брату пингвинчиков, ловко подлез поближе.
- Томми, давай поиграем, - Билл так радовался присутствию брата, что не обратил ни малейшего внимания на его вялый отсутствующий вид.
- Кабы пацан не заболел, - тётушка Тома сгребла насквозь промокшее одеяльце, бросила его на холодную батарею, туда же полетели совсем худые штанишки и влажная тонкая кофточка, - с кем я ходить-то стану? - Женщина отпила из бутылки вина и равнодушно прошлёпала к своему месту на нарах. Том остался сидеть на полу, влажный и вялый, словно промокший воробушек.
- Томми, ну давай поиграем, - Билл, обиженный таким вопиющим невниманием брата, раздражённо пнул его в бок ногой. Как ни странно, Том не отреагировал на этот сердитый выпад. Он осторожно поднялся и, яростно почёсывая попку под мокрым памперсом, поплёлся на своё место. Свернулся в комочек и отвернулся от Билла к стене. Только сейчас до мальчика дошло, что с братом что-то не ладное. Но на них никто не обращал внимания. В полутёмной комнате стоял привычный мерный гул, и сонные уставшие бродяги предавались своим привычным занятиям. Кто-то пил, кто-то болтал, кто-то дремал. До возившихся в углу близнецов никому не было дела.
Билл растерянно потоптался около брата и затем тихонько подполз к близнецу по кровати. Том был очень горячий и вялый. Он лишь слабо шевельнулся, когда Билл с недоумением заглянул ему в лицо и прошептал спёкшимися губками:
- Я хочу пить.
Второй близнец растерянно потоптался ногами прямо у лица брата, затем слез с постели и пошёл на кухню.
Балансируя на цыпочках, мальчишка достал с полки кружку и, пыхтя от натуги, придерживая чайник двумя руками, нацедил брату воды и понёс в комнату. Том опустошил ёмкость одним залпом и снова свернулся в клубочек.
- Кажись, заболел, - женщина окинула мальчишек равнодушным мутным взглядом и, громко зевнув, повалилась на своё спальное место. Билл опасливо оглянулся на тётку, затем на Тома и снова пошлёпал на кухню.
В самом углу, над грязным, загаженным столом висело некое подобие аптечки. Билл точно не знал назначение градусника. Он просто помнил, что его ставят больным. Ему и самому часто ставили термометр, и от приятного прохладного прикосновения сразу становилось легче. Казалось, что тонкая стеклянная трубочка – это залог выздоровления.
Билл вынул из коробочки давно отбитый градусник и мигом вернулся обратно. Раз ему помогает, то и брату должно помочь непременно.
Том лежал в прежней позе и даже не шевельнулся, когда близнец с самым деловым видом поднял его руку и всунул термометр обратным концом.
Мальчик понятия не имел, сколько надо держать градусник. Он просто прижал руку брата и терпеливо уселся рядом.
Скоро в комнате выключили свет, и силуэт Тома различался лишь в слабом свете уличного фонаря. Несмотря на все манипуляции с градусником, Тому было не легче. Билл несколько раз вынимал приборчик из подмышки брата, ставил обратно и затем снова нетерпеливо выдёргивал обратно. Том был вялый, влажный и горячий. Он лишь слабо шевелился и иногда смаргивал мутными глазами. Брат ничего не говорил и, в конце концов, Билл просто улёгся рядом и крепко-крепко прижался к Томми всем тельцем.
На улице бушевала непогода. Нервные порывы ветра бились в дребезжащее окно, и по стеклу стекали обильные потоки воды. Пронзительный свист ветра перемешивался с храпом и постаныванием спящих людей, и Биллу становилось жутко. Он не знал, как помочь брату, и его слабые постанывания вызывали у мальчика страх. Билл ещё не знал тонкостей близнецовой связи, но боязнь остаться без Томми вызывала ощущение паники. Беспомощный и напуганный, он просто лежал рядом с братом, словно мышка, крепко сжимая старшего в объятиях. В комнате было холодно, Билл то и дело поддёргивал кусок старого пледа, то пытаясь согреть окоченевшие ступни, то укутать дрожащего брата. Мальчик смотрел в ночное затуманенное окно, и его маленькое сердечко трепетало от беспомощности и одиночества….
Герр Лауфер переждал самый сильный дождь и направился к выходу, потихоньку плюясь и ругаясь. Весь этот час Мигель распевал ему дифирамбы и, смешно шевеля бровями, плёл ерунду о делах. Буквально с первых слов герр Лауфер понял, что купился на пустую лесть и теперь еле сдерживал раздражение, чтобы не сорваться и не наорать Мигелю в лицо.